Святлейший князь, Милостивый Государь, с наступающим новым годом Вашу Светлость всенижайше поздравляю. Служу я. Милостивый Государь! больше 40 лет и почти 60-ти летний, одно мое желание, чтоб кончить Высочайшую службу с оружием в руках. Не изменил я моего слова ни одному из неприятелей, был щастлив, потому что я повелевал щастьем.
10 декабря 1784 году с. Ундол
Розанов - Екатерине
Не выходите девушки замуж ни за писателей, ни за ученых. И писательство, и ученость - эгоизм. И вы не получите 'друга', хотя бы он и звал себя другом. Выходите за обыкновенного человека, чиновника, конторщика, купца, лучше бы всего за ремесленника. Нет ничего святее ремесла. И такой будет вам другом.
Шекспир - Розанову
Плохой уж повар, который у себя пальцев не облизывает; не вкусно значит, готовит; я потому и не приведу таких, которые пальцев у себя не облизывают.
Розанов - Шекспиру
Я хочу, чтобы люди 'все цветы нюхали', и больше, в сущности, ничего не хочу. Понюхал. Умер. И могила.
Шекспир - Суворову
Случается порой за миг до смерти, становится вдруг весел человек, что окружающие называют предсмертной молнией.
Суворов - Шекспиру
Месяц я ел очень мало, был на ногах. Видя огневицу, крепко наступившую, не ел почти ничего 6 дней, а наконец осилившую, - не ел вовсе 12 дней и в постели. Чувствую, что я ее чуть сам не осилил, но что проку....
Розанов - Екатерине
Все очерчено и окончено в человеке, кроме половых органов, которые кажутся около остального каким-то многоточием или неясностью.
Суворов - Екатерине
Всемилостивейшая государыня! Великие щедроты Вашего Императорского Величества ко мне изъявляемые, коими и юный сын мой имел щастие быть у достоин, приемля с глубочайшим благоговением, осмеливаюсь принесть Всеподданнейшую благодорность. Повергая себя к освященнейшим стопам, Всемилостивейшая государыня!
Нашего императорского Величества всеподданнейший Граф Александр Суворов-Рымникский,
сентября 28 дня 1795 года.
Розанов - Шекспиру
Одни молоды и им нужно веселье, другие стары и им нужен покой, девушкам замужество, замужним - 'вторая молодость'... И все толкаются, и вечный шум.
Шекспир - Розанову
Я знал одну девушку, которая обвенчалась в самый полдень, выйдя в огород за петрушкой для начинки кролика.
Чехов - Ломоносову
Мой сосед рассказывал мне, что его дядя Фет-Шеншин, известный лирик, проезжая по Моховой, опускал в карете окно и плевал на университет. Харкнет и плюнет: - тьфу! Кучер так привык к этому, что всякий раз, проезжая мимо университета, останавливался.
Суворов - Розанову
Русский бог велик... охают французы, усмехаются цесарцы... а здесь, хоть и победно, но тяжело... Наши лучше нельзя; цесарцы долго ровняются; французы горячи, им жарко: побили их много, сберечь трудно... И в Англии мною довольны, и шифр мой на праздниках, и Семен Романович меня хвалит... а у меня чулки спустились.
Чехов - Римскому-Корсакову
1-го июня были на Ваганьковском кладбище, и видел там могилы погибших на Ходынке.
Суворов - Римскому-Корсакову. Я обязан лишь порекомендовать Вам никакое препятствие не считать слишком большим, никакое сопротивление - слишком значительным; но ради достижения неукоснительной цели счесть, что великое намерение, ради которого мы соединились, должно быть достигнуто и с самым великим самопожертвованием - ничто не должно устрашать нас, и мы должны быть убеждены в том, что только решительность и стремительный натиск могут решить дело, - а то и другое сейчас тем более необходимо, что малейшее промедление дает противнику средства оказать сопротивление, а нам создаст новые препятствия, которые будут ежечасно увеличиваться в связи с трудностями доставки провианта в этой стране без дорог.
Розанов - Римскому-Корсакову
Социализм пройдет как дисгармония. Всякая дисгармония пройдет. Странное явление. Не верится. Где бы об истории его прочитать?
Шекспир - Розанову
Как? вы дрожите? испугались вы? Увы, я не виню вас: все вы люди, а взгляд людской без силы перед бесом.
Розанов - Шекспиру
Что я все надавил на Добчинских. Разве они не рады бы были быть как Шекспир? Ведь я, собственно, на это сержусь, почему 'не как Шекспир', - не на тему их, а на способ, фасон, стиль. Но где же набраться Шекспиров, и неужели от этого другим не жить?
Пушкин - Шекспиру
Одна из причин жадности, с которой читаем записки великих людей - наше самолюбие: мы рады, ежели сходствуем с замечательным человеком чем бы то ни было, мнениями, чувствами, привычками - даже слабостями и пороками. Вероятно, больше сходства нашли бы мы с мнениями, привычками и слабостями людей вовсе ничтожных, если бы они оставляли нам свои признания.
Лермонтов - Шекспиру
И скучно, и грустно, и некому руку подать.
Шекспир - Лермонтову
Признаться, я и сам не понимаю, чего я так печален. Грусть и вас томит, как вы сказали мне, но право, я все еще узнать стараюсь, как я эту грусть поймал, нашел иль встретил, и из чего она сотворена.
Ломоносов - Ивану Грозному
Страстию называется сильная чувственная охота или неохота, соединенная с необыкновенным движением крови и жизненных духов, при чем всегда бывает услаждение или скука.
Ломоносов - Петру
Радость есть душевное услаждение в рассуждении настоящего добра, подлинного или мнимого. Сия страсть имеет три степени. В самом начале производит немалое, однако свободное движение и играние в крови, скакание, плескание, смеяние. Но как несколько утихнет, тогда переменяется в веселие, и последует некоторое распространение сердца, взор приятный и лицо веселое. Напоследи, как уже веселие успокоится, наступает удовольствие мыслей и перестают все черезвычайные в теле перемены.
Ломоносов - Наполеону
Любовь есть склонность духа к другому кому, чтобы из его благополучия иметь услаждение.
Ломоносов - Пушкину
Животных природа на два пола разделила - на мужеский и на женский. Оттуда и имена их во многих языках суть двух родов: господин, госпожа; муж, жена, орел, орлица. Пристойно кажется, чтобы бездушным вещам быть ни мужского, ни женского, но некоего третьего рода, каков есть у нас род средний: море, небо, сердце.
Пушкин - Вяземскому
Правда ли, что Баратынский женится? боюсь за его ум. Законная пизда - род теплой шапки с ушами. Голова вся в нее уходит.
Пушкин - Вяземскому
Когда-то свидимся! Заехал я в глушь Нижнюю, да и сам не знаю, как выбраться? Точно еловая шишка в жопе; вошла хорошо, а выйти так и шершаво.
Гоголь - Жуковскому
и полетел я в мою душеньку, в мою красавицу Италию. Она моя! Никто в мире ее не отнимет у меня! Я родился здесь. - Россия, Петербург, снега, подлецы, департамент, кафедра, театр - все это мне снилось. Я проснулся опять на родине...
Пушкин - Вяземскому
Грех гонителям моим! И я как Андре Шенье могу ударить себе в голову и сказать:
'Извини эту поэтическую похвальбу и прозаическую хандру. Мочи нет сердит: не выспался и не высрался'.
Пушкин - Вяземскому
Мы живем в печальном веке, но когда воображаю Лондон, чугунные дороги, паровые корабли, английские журналы или парижские театры и бордели, то мое глухое Михайловское наводит на меня тоску и бешенство.
Пушкин - Вяземскому
Жуковский со смехом говорил, что говорят, будто ты пьяный был у девок, и утверждает, что наша поездка к бабочке-Филимонову, в неблагопристойную Коломну, подала повод к этому упреку. Филимонов, конечно, пиздюкъ, а его бабочка, конечно, рублевая парнасская Варюшка, которую и жалко, и гадко что- нибудь нашего ебануть. Впрочем, если б ты вошел и в неметафорический пиздежъ.
Пушкин - Вяземскому
Конечно, я бы не допустил к печати ничего слишком горького, слишком озлобленного. Но элегическую хуйню - жопе позволено сказать, когда невтерпеж приходится благородному человеку.
Пушкин - Вяземскому
Я начал также еть; на днях испразнился сказкою в тысяча стихов, другая в брюхе бурчит.
Пушкин - Дельвигу
