поросший мелким кустарником склон. Ещё чуть повыше… Теперь стала видна каменная россыпь — остатки стен крепости. И вдруг перед ним отчётливо возникла голова в рогатом шлеме, руки, сжимающие автомат! Вершина холма была занята.
Вражеский солдат внимательно оглядывал местность. Аскеру хорошо были видны его прищуренные глаза и полные, гладко выбритые щеки. Вот солдат, не переставая глядеть вперёд, зашевелил губами — что-то сказал. Из-за камней поднялась голова второго фашиста.
Сколько их там? Что это, обычный пикет из двух-трех человек или более многочисленная группа? Как враги вооружены и расположены?.. Ничего этого Керимов не знал и не имел времени на разведку. Надо было немедленно выбить оттуда гитлеровцев.
Офицер и бойцы поползли в кустарнике вдоль границы прогалины, чтобы выбрать подходящее место для осуществления своего замысла. Вскоре они оказались на участке, где кустарник вплотную подбирался к подножью возвышенности. Воины, маскируясь в траве, двинулись вверх по склону. Холм был невысок. Вскоре лишь десятка два шагов отделяли разведчиков от его вершины. Теперь разведчики почувствовали себя свободнее: нависшие над склоном обломки, которые будто короной венчали верхушку холма, заслоняли их от вражеских взоров сверху.
Воины вплотную приблизились к громоздящимся камням и залегли.
— Теперь слушайте, — шёпотом сказал Керимов. — Если что случится со мной — старшим остаётся Крамаренко. — Офицер оглядел невысокого худощавого солдата с тёмными, чуть косо посаженными глазами на широкоскулом энергичном лице. — А если и Крамаренко тоже… Осетрову тогда действовать самостоятельно!.. Ну как, понял, Осетров?
Солдат Осетров, парень могучего сложения, первый силач среди разведчиков, молча кивнул.
— Добро, раз так… Пошли!
Разведчики поползли вдоль склона. Вскоре двигавшийся впереди Крамаренко обнаружил удобный выход на вершину. Дождевая вода промыла в склоне неширокую канавку, почти свободную от камней. Не было обломков и наверху, где начиналось углубление.
Крамаренко обернулся, вопросительно посмотрел на командира. Аскер кивнул.
Разведчики поднялись по канавке к площадке на вершине холма, залегли у её границы. В руках у Крамаренко появился кустик чертополоха. Его осторожно подняли вверх, над ребром площадки, и Аскер оглядел сквозь кустик вершину холма.
Два солдата, те самые, которых он обнаружил в бинокль, лежали на камнях, окаймлявших площадку с противоположной стороны, и вели наблюдение. До них было не более пятидесяти метров. Ещё один гитлеровец сидел у стены часовенки, зажав между ног карабин. Он только что раскрыл банку консервов и сейчас подогревал её на маленьком костре, старательно разгоняя ладонью вьющийся над огнём дымок.
Трое!.. Значит, обычный патруль. Аскер облегчённо вздохнул. Все оказалось проще, чем он думал. Ликвидировать трех изолированных на холме вражеских солдат было нетрудно.
Офицер подвинулся в сторону. Сквозь куст площадку поочерёдно осмотрели Крамаренко и Осетров.
— Разрешите действовать? — прошептал Крамаренко.
— Работайте, — кивнул Аскер. — Только не шуметь. Сначала этого… у часовни. Ясно?
— Так точно!.. Пошли, Осетров.
И здесь случилось непредвиденное. Осетров неловко повернулся, задел локтем валун на краю канавки. Камень покатился по склону, увлекая за собой другие камни, гравий, песок.
Фашист, сидевший у костра, услышал шум, вскочил, поднял карабин, шагнул к разведчикам.
Аскер вскинул пистолет. Выстрел, ещё выстрел. Солдат грохнулся, выронив оружие.
— Вперёд! — крикнул Керимов, хотя Крамаренко и Осетров уже мчались к двум другим солдатам. Те, обернувшись, целились из автоматов.
Но разведчики уже были под защитой бревенчатой стены часовни. В последний момент Осетров сбоку, косо швырнул гранату.
В грохоте взрыва захлебнулись и смолкли вражеские автоматы.
Разведчики овладели вершиной холма.
— К обороне! — скомандовал Аскер.
Обер-лейтенант Густав Гартман, двигавшийся по следу разведчиков во главе своей группы, вскоре услышал автоматные очереди, доносившиеся с запада, затем — отдалённый взрыв гранат. Значит, противник обнаружен, и пути его отступления отрезаны. Следует торопиться. Нет никаких сомнений в том, что где-нибудь поблизости находятся и другие группы сапёров.
Гартман распорядился, чтобы солдаты рассыпались в цепь и ускорили шаг.
— Ефрейтор Штрекер! — позвал обер-лейтенант.
Штрекер, уже скрывшийся было в кустарнике, задержался и вопросительно поглядел на офицера.
— Идите за мной!
Сапёр пропустил офицера вперёд, надел очки и пошёл следом.
Густав Гартман мысленно повторил приказ начальника штаба: ни один из преследуемых не должен уйти, во что бы то ни стало перехватить всю группу и уничтожить!.. Что ж, приказ будет выполнен. Ликвидация разведчиков-русских — это наверняка «железный крест», а быть может, ещё и месячный отпуск в придачу. Подумать только: на целый месяц можно будет послать в преисподнюю прокопчённые землянки, свирепых, как волки, вшей, проклятую артиллерию и снайперов-русских!.. Ради этого стоило рискнуть.
Вскоре ефрейтор Штрекер обнаружил брошенную пилотку советского образца, а потом маскировочную плащ-палатку.
Обер-лейтенант повеселел:
— Вперёд, — скомандовал он, — мы настигаем их!
Через четверть часа Гартман и его солдаты оказались у прогалины. Они видели, как отовсюду из кустов появляются серо-зеленые мундиры немцев, слышали выстрелы — это действовали сапёры других групп.
Гартман мгновенно оценил обстановку. Конечно же, разведчики русских скрываются в тех развалинах, что торчат на макушке холма. Надо торопиться. Скорее туда, чтобы успеть захватить доказательства своего активного участия в операции — документы разведчиков, а если посчастливится — живьём какого-нибудь русского!
Он вытащил пистолет, дослал патрон в ствол и движением руки приказал солдатам ползти вперёд.
Гвардии старший лейтенант Керимов видел, что все больше преследователей собирается у холма. Когда враги показались и с востока, он облегчённо вздохнул. Можно было надеяться, что самая большая опасность отведена от группы сержанта Авдеева.
— Порядок, Осетров, — проговорил он.
— Так точно, товарищ гвардии старший лейтенант. Авдеев-то проскользнул, видать!
— Да, похоже, что так. Офицера видите?
— Вижу.
— Попробуйте снять!
— Есть!
Осетров, лучший стрелок подразделения, прикинул расстояние до врагов — выходило что-то около ста метров, поставил прицел и улёгся поудобнее. Ему была отчётливо видна голова в фуражке с высокой тульёй и длинная шея офицера. Гитлеровец полз позади солдат. Рядом с ним двигался фашист в большом кепи и в очках.
Разведчик плавно подвёл мушку под подбородок офицера, выровнял края прорези прицела и осторожно потянул за спуск. Но выстрел был не точен. Пуля лишь сорвала фуражку с врага. Тот мгновенно спрятал голову за камень.
— Что же вы! — с укоризной сказал Керимова.
Осетров засопел, выстрелил в боковую кромку укрытия, за которым лежал фашист. Каменные брызги хлестнули по лицу обер-лейтенанта Гартмана. Он вскрикнул и схватился за глаза. Сильная боль заставила его забыть об осторожности. На секунду офицер приподнялся. Вновь прогремел выстрел, и враг опрокинулся набок.
— Не стрелять больше! — распорядился Керимов.
Гитлеровцы ползли на холм с трех сторон. С каждой минутой они были все ближе. Вот уже только
