— Ясно, Володя.
— Ну ладно. Мне сказали, будет ветер. Получена штормовая.
— Плохо.
Белов помолчал.
— Однако уже ничего не изменишь: они в море. Покойной ночи, Джафар!
— И тебе того же!
В телефоне раздался щелчок: Белов положил трубку.
Из соседней комнаты вышел Теймур-даи с банкой кислого молока.
— Поговорил?
— Да, спасибо. — Джафар постарался весело улыбнуться.
— О чем это вы болтали? — поинтересовался почтарь, усаживаясь за стол.
— Да, так… Приглашает к себе, хочет познакомить с девушкой. Говорит: очень красивая…
Теймур-даи поднял палец.
— Аллах знает, что ты его посланник, и аллах свидетельствует, что лицемеры — лжецы, — торжественно провозгласил он
— Что это? — не понял Джафар.
— Сейчас ты слышал первый раздел шестьдесят третьей суры корана!.. А теперь иди в свое общежитие.
Ветер обрушился на поселок незадолго до рассвета.
В последние минуты перед ненастьем стояла сторожкая, напряженная тишина. Только с северных дальних нагорий доносился тоскливый плач ночных скитальцев — шакалов.
Но вот очнулось одинокое гранатовое деревцо, дремавшее на поселковой окраине. Не было еще ветра — он только перевалил через горы и мчался к поселку, а гранат проснулся, его нежные листья затрепетали в тревоге.
Затем шорох прошел по кроне могучей чинары. В садах зашептались шершавые листья инжира.
И разом ударил ветер.
Пыльное облако поднялось над поселком, потянулось к белесому небу с прозрачным серпом молодого месяца. В гуле и свисте бури потонули голоса разбуженных непогодой людей, лай растревоженных псов.
А шторм, набирая силы, мчался через посёлок к морю, вспенивая, мял воду, сотрясал островки с вышками.
Ждафар проснулся, когда полностью рассвело. Дом подрагивал — казалось, по нему колотят огромные мохнатые лапы.
Вспыхнул свет. Это Фируз включил лампу на своей тумбочке.
— Погляди, что делается! — воскликнул он. — Сто тысяч дивов вырвались на свободу!
Новый порыв ветра пронесся над домом. Застонали деревья в саду. Где-то со звоном лопнуло стекло.
— Погаси лампочку, — сказал Джафар.
— Есть погасить! — Фируз нажал кнопку выключателя, спрыгнул с кровати и прошлепал к окну.
Отсюда, с мансарды единственного в поселке двухэтажного дома, были видны море, пристань с прильнувшими к ней судами, строения на берегу, часть пляжа.
— Хазар совсем побелел от злости, — сказал Фируз. И сокрушенно прибавил: — Как у бедняги Фируза свободный день, так обязательно шторм. Ты заметил?
— Заметил, — сказал Джафар. — Природа мстит. Как воскресенье, так ты на пляже, и всякий раз с новой знакомой.
Ухмыльнувшись, Фируз вышел на середину комнаты, расставил ноги, выгнул грудь.
Как-то он прочитал о «культуристах», тотчас купил гантели, резиновые тяжи, добыл двухпудовик. Ои и без того был сильным, рослым парнем. А год усиленных тренировок довершил дело. Сейчас перед Джафаром стоял юноша с удивительно красивыми мускулами.
— Ну, — проговорил Фируз, демонстрируя, как на согнутой руке вспухает огромный бицепс, — ну, что скажешь?
— Такому туловищу да еще умную голову, — вздохнул Джафар.
Он повернулся к стене, пытаясь заснуть. Но сон упорно не приходил.
Снова ударил ветер, с воем промчался к морю. Наступило короткое затишье. И тогда с берега донесся встревоженный женский голос.
Фируз выглянул в окно.
— Замерщица Нора стоит у коллекторной. Размахивает руками, кричит… Ага, идет главный. Очень спешит. Старик, а как побежал!
Джафар тоже посмотрел в окно. У коллекторной собралось уже несколько человек. Что-то там случилось неладное.
— Одевайся, — бросил он.
Через минуту они были на берегу.
Замерщица в который раз рассказывала, что при очередном осмотре приборов обнаружила падение давления на «выкиде» двадцать четвертой скважины. За короткое время давление снизилось до нуля. Это означало, что скважина прекратила подачу нефти на берег.
Буровая находилась в четырех километрах от берега и в ясную погоду была видна отчетливо. Теперь же, когда море затянуло серой дымкой, с трудом просматривался даже конец пристани.
Что произошло на маленьком решетчатом острове? Да мало ли что могло случиться! Песок и парафин поднимающиеся из недр вместе с нефтью, не редко закупоривают ствол скважины. Бывает и так, что песок разъедает фонтанную арматуру на устье скважины, горючее выливается на свободу, хлещет в море открытым фонтном. Это особенно опасно: вылетит из скважины камень, ударит по стали — искра! — и над островком вспыхивает гигантский факел нефтяного пожара…
Из расположенной на пристани радиорубки выбежал радист, устремился к инженеру.
Оказалось, что радист принял срочное сообщение. Штормующий далеко в море корабль обнаружил на воде много нефти. Гонимая ветром широкая нефтяная река движется от берега — по ветру, к югу. Пеленг показал, что горючее идет от поселка и расположенного неподалеку в море нефтепромысла. О своих наблюдениях моряки доложили береговому начальству. Оттуда послали уведомление в город. И вот запрос: что случилось на промысле?
Инженер закончил чтение радиограммы.
Фируз сказал:
— На моем катере новый сильный мотор.
Подошел заведующий промыслом, потянул в сторону инженера, стал шептаться с ним.
— Новый мотор поставили на мой катер, — громко сказал Фируз. — Очень сильный и надежный мотор. Куда хочешь, могу идти.
Руководители промысла на реплику не реагировали. Молчали и остальные. Да и что говорить? Все знали: на буровую идти нельзя. Уже при шести баллах промысловые суда должны стоять у причалов. Сейчас восемь баллов в море.
Фируз не сдавался. Ни к кому не обращаясь, как бы рассуждая вслух, он заявил, что двадцать четвертая обошлась государству в сотни тысяч рублей. А сколько людей трудились, чтобы пробурить скважину? Она стала лучшей на промысле, давала столько нефти в сутки. И вот теперь скважина может погибнуть. Странно, что некоторые люди боятся…
— За тебя, между прочим, боятся, — сказал заведующий промыслом.
— А мне не страшно, — крикнул Фируз. — Могу дать расписку: ответственность беру на себя!
— Иди ты со своей распиской, знаешь куда, — сказала замерщица Нюра. Тоже нашелся, Тарзан несчастный!
Все засмеялись. «Тарзан» — это было здорово сказано. Месяц назад в клубе состоялась лекция по истории кинематографа. Заезжий лектор сопровождал рассказ отрывками из фильмов. Фируз ахнул, когда на экране вдруг заметался обнаженный 'владыка джунглей' — Тарзан. А наутро он в одних плавках ворвался в коллекторную, дико заорал, подхватил на руки Нюру, потащил к пристани. Нюра, конечно, в обиду себя не
