Наумова Марина
Дети полнолуния
Марина НАУМОВА
ДЕТИ ПОЛНОЛУНИЯ
1
Его разбудила луна. Располневшая, нахальная, чванная, как серебряная тарелка, - и вместе с тем вечно лирическая и женственная (будто и этот напыщенный вид она приняла, стыдясь своей исконной утонченности), она заглянула в окно и остановила на лице спящего свой оценивающий взгляд.
Взгляд женщины - таким почувствовал его Эл Джоунс сквозь полусон. Женщины прекрасной и кокетливой, изменчивой и властной... Будто наяву увидел он и женское лицо с правильными чертами и чуть раскосыми глазами сфинкса. Эл потянулся к незнакомке - но увидел лишь висящий в небе за окном сине- серебристый диск.
- Снова ты? - негромко прошептал Джоунс.
Луна преследовала его уже давно. В его фантазиях она действительно была женщиной, наделенной как всеми чертами человеческого существа, так и мистическими свойствами небесного светила.
Она сводила его с ума.
Он был влюблен.
Женщина-луна дразнила и манила к себе. Особенно это ощущалось в полнолуние. Она мучила его, жестокая, близостью и недоступностью одновременно. Она смотрела на него свысока.
А он?
Его любовь граничила с ненавистью. При несколько другом раскладе он давно обратился бы к психиатру - но Эл и сам был психоаналитиком. Как только лунный свет угасал, прогоняемый утренними лучами, рвущее душу чувство уходило и трезвый рассудок ставил все на свои места. Эл мог относиться к своему сумасшествию критически, мог над ним смеяться, значит, был здоров. Незачем путать жизнь реальную с полусонными грезами...
- Зачем я тебе нужен, Луна? - спрашивал Эл, открывая окно и подставляя лицо свежему ветерку.
Луна отвечала - дрожанием воздуха, чуть уловимым изменением света но он не мог расшифровать ее молчаливые знаки.
Вокруг небольшого коттеджа, купленного в рассрочку, росли деревья; они то и дело старались навязать свои услуги в качестве переводчиков, но явно брались за задачу им непосильную: только шелест листьев усиливался, когда Эл задавал свои вопросы.
На этот раз 'свидание' с луной продолжалось недолго: ее лицо затянула рваная черная туча, и Эл сразу же вздохнул с облегчением - наваждение закончилось. Во всяком случае, так ему показалось.
Когда он вернулся в кровать, вытянулся, поудобнее раскидывая уставшие за день ноги и руки, и, уже засыпая, принялся вдыхать пересыщенный запахом роз воздух, женское лицо с неправильными глазами сфинкса появилось снова. Легкий свет исходил от молочно-белой кожи, полуприкрытые веки с длинными ресницами приподнялись, и два ярких луча упали Элу на лицо.
- Я жду тебя! - произнесла лунная незнакомка - вслед за ее словами тянулось серебряное эхо. - Теперь мы встретимся скоро...
'Скоро... Скоро...' - затухли вдалеке искрящиеся отзвуки, и Эл ощутил, что куда-то летит.
Через секунду он уже спал глубоким сном.
2
На картине была изображена одинокая чайная роза, стоящая в стакане. Совсем рядом, за окном, жарился под лучами солнца целый куст ее сестер, наполняя все пространство вокруг себя запахом настолько густым и тяжелым, что он начинал терять свою прелесть и очарование. Сейчас от него можно было задохнуться.
Роза в стакане выглядела особенно неприкаянной еще и потому, что никаких других картин в комнате не было. Помещение представляло собой скучную коробку, по бытовавшей здесь традиции выкрашенную в белый цвет. У себя дома, на севере, Эл ни за что не допустил бы подобного 'безобразия' но здесь побелка не являлась чисто больничным атрибутом и с ней пришлось смириться.
Сейчас Эл смотрел на стену и думал, сколько же раз можно повторять одну и ту же затертую фразу: 'Что вас беспокоит?'.
- Что вас беспокоит? - спросил он расположившегося в кресле человека.
Его занимали глаза клиента: их взгляд уходил от встречных взглядов Эла, постоянно прыгая с предмета на предмет; глаза эти отличались особым, почти лихорадочным блеском, именуемым в просторечии 'огнем безумия'. Впрочем, Эл определил состояние визитера несколько иначе: тот был испуган. Испуган до невменяемости... Судя по лицу, уже кое-где исполосованному одиночными резкими морщинами, этому человеку сложно было дать меньше сорока лет, но одежда и прическа отличались чисто молодежной экстравагантностью, что заставляло Эла предположить, что перед ним или третьеразрядный музыкант, или преждевременно состарившийся наркоман.
- Я... я, кажется, схожу с ума, док, - выдавил посетитель. Его голос звучал хрипловато, но в то же время чувствовалось, что в свое время он был поставлен: Эл легко вычислял по тембру актеров и певцов.
- Ладно, давайте по порядку. Как вас зовут?
'Наркоман... Почти наверняка', - решил Эл для себя.
- Питер Григс... но чаще меня называют Педро... Это важно, док? Я ведь обратился именно к вам, потому что хотел бы сохранить... Это... Я не хочу, чтобы о моем визите к вам кто-либо узнал...
- Ясно, - кивнул Эл. - Не волнуйтесь. Я гарантирую, что ваши интересы не пострадают.
- Да... Я - бармен... Знаете дискотеку 'Вечерний огонек'? Я работаю там... Это тоже имеет значение?
В морщинках на лице Педро заблестел пот.
- Да как вам сказать... Если вы хотите, чтобы я сумел вам помочь, я должен знать о вас как можно больше. Возраст, работа, семейные отношения все это составляющие вашей личности.
'Я несу какую-то чушь', - устало подумал Эл. Ему не хотелось сейчас заниматься проблемами этого человека - у него самого была своя проблема: после ночи и слов лунной женщины он чувствовал себя совсем разбитым. Да и стоило ли вообще что-либо объяснять этому Григсу? Эла поражал уровень осведомленности о медицине и специализациях врачей в этом городишке почему-то здесь упорно путали психоаналитиков с простыми психиатрами. Здоровые, но зашедшие в психологический тупик люди практически не обращались к нему; зато многих других приходилось переадресовывать к невропатологам, наркологам или специалистам еще более отдаленных отраслей. Вот и сейчас Эл подумал, что это не его клиент. Некоторое время он поморочит голову, а потом отправится дальше, может, в какой-то более крупный город.
- Сколько вам лет?
- Тридцать восемь...
- Ладно, давайте вернемся к самому началу нашего разговора. Какого рода помощь вы ожидаете от меня получить?
Взгляд Григса заметался по комнате:
- Я... не знаю, как объяснить. Все слишком необычно...
- Каждый человек необычен, - скучно проговорил Эл. - И в то же время почти все проблемы можно разделить на несколько, так сказать, тематических групп. Наркотики, неприятности на работе, женщины, семья, включая взаимоотношения с родителями, друзья, враги, зависть, месть...
- Нет, нет, доктор! - оборвал его Педро. - Ничего подобного, уверяю! Хотя это дело связано с женщиной, но это... другое, не то, что вы подумали. И вообще... врагов у меня нет, живу один, работа устраивает, от наркотиков я всегда держался подальше - я себе не враг. Пить - пью, но в меру... даже меньше меры, как считают многие. Тут другое. - Он зажмурился и после недолгого молчаливого гримасничанья выпалил: - Доктор, вы верите в зомби?
- Во что? - удивился Эл. Этого вопроса он не ожидал.
- В зомби... в живых мертвецов, - капелька пота перевалила за край нижней морщинки на лбу посетителя и поползла по переносице. - Женщина... о которой я сказал, - она умерла. Уже давно, год назад. Я видел ее труп и хоронил ее, вот так... А теперь она приходит.
Григс закрыл лицо руками. Последние слова он произнес через силу.
- Вы сильно любили ее? - уже мягче спросил Эл. Ему стало вдруг стыдно перед этим человеком. В самом деле, нельзя всех равнять под одну гребенку... А если у человека настоящее горе? Пусть подобными проблемами все же должен был заниматься психиатр, но и самому Элу следовало подойти к делу тактичнее.
