не мог. Только пальцы его, нежно касаясь лица подруги, передавали ей сотую часть того, о чем он сейчас молчал.
- Ну все, теперь я должен идти, - сказал Бун, показывая в сторону пропасти. - Меня ждет Баффамет...
- Нет! - судорога перекосила лицо Глории. - Не ходи!
Ее пугала сама мысль о том, что ей придется хоть на миг расстаться с Эроном теперь.
- Я должен, - холодно и твердо прозвучал его голос. - Я же отвечаю за все... и всех.
71
И короток был его долгий путь...
Приближаясь к подножию Баффамета, Эрон заметил где-то в стороне замершую Рейчел и отвел глаза: сейчас в мире должны были существовать только двое - он и Баффамет. Так было надо...
Зеленые звезды глаз загорелись, встречая его. Несколько молний сверкнуло вокруг каменной фигуры - и Эрону подумалось вдруг, что раньше камня в Баффамете было меньше - еще какая-то часть тела подземного бога умерла, подарив своим подданным часть своей энергии. И еще Эрону вспомнились статуи наверху. Как знать, может, и они в свое время так же отдали свои жизненные силы другим - но уже без остатка.
И все же Баффамет еще жил; мало того, Эрон впервые увидел, как тот движется - со скрипом, тяжело... Баффамет звал его подойти, вытягивая вперед руки. И Эрон подошел.
Человек и бог обнялись. Некоторое время сверкание молний одинаково укутывало их, но вот руки Баффамета разжались (снова погас какой-то светлый участок на его теле), а Эрон, наоборот, ощутил новый прилив сил.
И Баффамет заговорил. Вслух - едва ли не впервые с сотворения Мидиана.
- Ты уничтожил наше убежище, - вместе с молниями исторгался гулкий голос. - Это было неизбежно... Никакой дом не может стоять вечно. Теперь ты должен вновь построить то, что уничтожил, - и звучали эти слова не просьбой, не приказом - бог говорил свой приговор. - И ты должен будешь найти меня, исцелить и спасти от моих врагов. Ты больше не Бун - ты Кабал.
И он замолчал, только молнии тихо трещали, озаряя молочно-белый туман вокруг статуи подземного бога... Уже - статуи...
Эрон наклонил голову, отдавая умирающему Баффамету свой последний поклон, но вдруг статуя вновь ожила.
- Спаси меня от моих врагов! - зашевелились ее губы. - Спаси меня от врагов!
И это был голос уже не бога - страдающего и несчастного существа... Свет вокруг Баффамета усилился, молнии замигали чаще - и Эрону стало больно смотреть в ту сторону. Отвернулась и Рейчел...
Когда сияние ослабло и рассеялось, на месте Баффамета уже никого не было - только булькал котел да разогретые докрасна камни шевелились от жара у его подножия.
Эрон отвернулся - и увидел в нескольких шагах от себя притихшую Глорию. Тотчас вернулся и шум - загрохотали новые обвалы, забурлил готовый взорваться кипяток...
И двое, обнявшись и слившись в одно целое, со всех ног помчались по пандусу вверх. А за их спиной взмахнула руками, как крыльями, и поднялась в воздух еще одна женская фигура...
Мидиан задрожал. Затряслись, рассыпая во все стороны каменные брызги, стены. Посыпались остатки мостиков. Подходил последний час...
Среди все усиливающегося грохота обвалов в нижнем зале возникла пошатывающаяся полуслепая фигура с лысым черепом и обгорелой одеждой, в которой с трудом можно было признать одежду священника.
Какая-то фигура, отдаленно похожая на распятие, возникла перед ним.
'Я что-то должен сделать... - тупо подумал Гиббс. - Но что? Я ничего не помню... я ничего не понимаю...'
Глаза бывшего священника застилала пелена, затем из нее вновь вынырнула раскинувшая руки фигура.
'Я - Томас... Фома... и вложил руки в раны его', - закрутились бессвязные мысли.
- Я видел их бога, учитель... - рассеянно пробормотал он, прикасаясь к теплой еще плоти, - и рука его провалилась внутрь, сквозь глубокую рану в животе висящего перед ним трупа. - Он обжег меня... я хочу сжечь его за это...
И он замолчал, поняв, что уже не осознает, что говорит.
Что-то липкое обволокло его пальцы - он выдернул их.
'Неужели я снова обознался? - поморщился Гиббс. - Почему я все время принимаю за святое непонятно что? Почему все мы - люди - постоянно ошибаемся?'
И он отпрянул назад. Его движение заставило сдвинуться с места и мертвое тело - жуткая полотняная маска мелькнула у Гиббса перед глазами, заставляя отлететь на несколько шагов, грохнуться на колени и закричать. И прежде чем потолок рухнул, под ним зазвучало отчаянное и потерявшее (а может, приобретшее в самый последний момент) смысл:
- Аллилуйя! Аллилуйя! Аллилуйя!
Взрывная волна накрыла бросившихся на землю Эрона и Глорию уже за пределами Мидиана.
Начиналось утро...
72
Они встретились той же ночью в сарае. Нет, не той же, а ночью, что пришла после долгого и полного тревоги дня.
'Как мало нас осталось', - подумал Эрон, обводя глазами присутствующих, но заметил вдруг, как неожиданно светлы лица вырвавшихся на свободу людей, и второй его мыслью было: 'Но все же мы есть... Значит, есть и будущее...'
Теперь предстояло прощание - Эрон должен был приступить к выполнению своего долга.
- Пока, дружище! - обнялся с ним Нарцисс и скорчил потешную рожу, чтобы скрыть подступившие к глазам слезы.
Эрон их не скрывал - он только не позволил им выбраться за пределы ставших вдруг очень блестящими глаз.
- Где я найду тебя, когда ты мне понадобишься?
- Ты найдешь меня, - коротко ответил Нарцисс и состроил новую рожу. И я тебе понадоблюсь... Ты раньше никогда не дотрагивался до легенды?
И он захохотал.
Эрон горько улыбнулся. Глаза щипало все сильней. В последний раз он обвел взглядом знакомые и родные лица подземных братьев и сестер: Горгоны, Рейчел, Черного Рогача, Месяца, Головы-Сердца, Бабетты, Рыбьей Бочки, других, с которыми он так и не успел познакомиться поближе...
'Прощайте... - сказал он без слов. - Нет, до свидания!'
И ему еще долго махали вслед, пока Эрон шел по опустевшему полю в сторону дороги.
В сторону нового пути...
