ее весом, а содержанием.
Влада Изотовна слегка покачала головой:
- Не сто, а сто двадцать пять центнеров. Но на вопрос дан правильный ответ. Три очка. А за дополнение еще два очка.
Пашка Многолет довольно заулыбался. Он вдруг дурашливо подмигнул и затараторил:
...Вот столицы достигает.
Царь к царевне выбегает,
За белы руки берет,
Во дворец ее ведет
И садит за стол дубовый
И под занавес шелковый,
В глазки с нежностью глядит,
Сладки речи говорит.
Откуда эти строчки, из какой книги?
Несколько голосов сразу рявкнуло:
- Из 'Сказки о рыбаке и рыбке'!
Другие запротестовали:
- Нет, из 'Сказки о царе Салтане'!
Синицын смотрел на Живцова. И когда тот утвердительно кивнул головой, Макар с места крикнул:
- 'Конек-горбунок'!
- Болельщику Синицыну за правильный ответ три очка, - объявила Влада Изотовна.
Макар поймал быстрый взгляд, брошенный на него Живцовым. Многие стали оглядываться на Синицына, а тот не упускал подходящего момента. Как на его счастье, 'Альбатрос' подобрал такие заковыристые вопросы, что редко кто мог не то что правильно, а хотя бы приблизительно ответить. Так, например, все удивились, когда Пашка сказал, что Робинзон Крузо существовал на самом деле, только под другой фамилией. Требовалось ответить, сколько лет и на каком необитаемом острове жил прототип Робинзона Крузо? Конечно, только один Макар Синицын мог сказать, что настоящего Робинзона Крузо звали Александр Селькирк и он четыре года жил на чилийском острове Хуан-Фернандес.
То же самое произошло, когда Пашка стал допытываться, какую последнюю книгу в жизни написал Александр Дюма. Кто кричал: 'Три мушкетера', кто - 'Граф Монте-Кристо', а Пономаренко даже ляпнул, что 'Графиню Рудольштадтскую'. И только потом, после всех, встал Синицын и спокойно объявил:
- Кулинарную книгу.
- Это что - про приключения поваров? - зашумели вокруг.
- Про то, как печь блины, - пояснил Макар под хохот болельщиков. На его личном счету было уже двадцать очков - больше, чем у обеих команд, вместе взятых. Так сказала Влада Изотовна. 'Вместе взятых, вместе взятых', - повторял Макар про себя слышанное где-то гордое выражение.
Влада Изотовна встала:
- Теперь мой вопрос обеим командам. Все вы знаете, что на Дальнем Востоке живет много народностей - нанайцы, ульчи, орочи, нивхи, чукчи, эскимосы. Среди них тоже есть писатели, поэты. Назовите их.
Сзади робко поднялась рука смуглолицей Нади Вальдю из четвертого 'А'. Она встала и, потупясь, сказала:
- У нанайцев есть писатели Григорий Ходжер и Андрей Пассар.
- Правильно! - подскочил Пашка Многолет. - Мы недавно всем классом читали...
- А у других народностей?
Кто-то вспомнил сказки Владимира Санги, но не смог назвать его национальность. Когда возникла заминка, поднялся Макар и принялся перечислять: чукотский писатель Юрий Рытхеу, мансийский Юван Шесталов, ненецкий Леонид Лапцуй, юкагирский Семен Курилов, эскимосская поэтесса Зоя Ненлюмкина...
И вот конец турнира. Оба капитана бросают на Синицына пронизывающие взгляды, но он только ухмыляется.
'Что, чья взяла?' - думал Макар.
У Влады Изотовны в руках коробочка с призом:
- Здесь, на рояле, есть пластинка с надписью: 'Только дай себе волю, начни жить, как легче, и тебя понесет так, что не выплывешь'. Из какого произведения это высказывание?
- Ясно, из какого, - поднимается Синицын. - Из книги Н.Ильиной 'Четвертая высота'.
Болельщики орут от восторга: вот, мол, какие герои произрастают среди нас! Пионервожатая объявляет:
- Команды не набрали необходимого количества очков. И вообще сегодня они не на высоте. Про бабочек, муравьев больше знают, чем о литературе. Приз по праву присуждается лично болельщику Синицыну из четвертого 'А'.
На миг он даже опешил: ему лично! Такого Макар даже не ожидал. Подобного случая на турнирах еще не бывало...
И вот заветный приз вручен Макару. Словно в тумане, он пожимает руку Владе Изотовне, а попросту Владке из восьмого 'Г'.
- Береги этот приз, Синицын, - говорит Владка, строго хмуря выгоревшие бровки. - За него еще не раз будут сражаться ребята на турнирах, поэтому нужно много знать, чтобы его удержать.
- Пусть попробуют отобрать! - гордо заявляет Макар.
Все расходятся. Синицын догоняет своих одноклассников и великодушно предлагает:
- Ну что, послушаем игрушку?
Но все его обходят с замкнутыми лицами. Кто-то бросает:
- Ты выиграл, ты и слушай.
Только Зина Живцов остановился и серьезно сказал:
- Это не игрушка, а приз, запомни это, Синицын. Переходящий приз. И он недолго у тебя задержится, даю слово.
- Ха-ха! Нос не дорос! - Макар озлобился. Что он о себе воображает, этот Живцов? Еле-еле на четверки вытягивает, иногда пятерочку за усидчивость заработает... Ему ли тягаться с Макаром, который все на свете заранее знает!
- Ну, ты показал высший класс пилотажа! - откуда-то вынырнул Генка Лысюра. - Утер всем нос... Конечно, без волшебства не обошлось? добавил он вкрадчиво.
Макар хотел бросить горделиво: 'Обошлось!', как вдруг ему пришло в голову: 'А верно, выиграл-то не я... Если бы не волшебство, что бы я отвечал на вопросы?' Он уже совсем забыл об этом, ему казалось, что именно он сам завоевал приз, сам отвечал на каверзные вопросы.
Ни к селу ни к городу вдруг вспомнилось, как мямлил он на первом турнире и даже не смог нарисовать какого-то несчастного морского конька. 'А вот Живцов смог', - ужалила мысль.
Но Синицын постарался ее отогнать. 'Нет, победил на турнире я, я один!' - упрямо сказал он сам себе и недружелюбно посмотрел на старосту.
- А тебе чего?
- Да я так просто, - заюлил тот. - В команде прямо ахали после каждого твоего ответа...
Макар недоверчиво покосился на него.
- Точно! А Поспелова... аж подпрыгивала!
- Подпрыгивала? - Синицын оживился, глаза его заблестели.
- Ну! - подтвердил Лысюра. - А Пономаренко говорит: может, 'альбатросовцы' ему, то есть тебе, заранее все вопросы дали? Ты ведь прошлый раз им подыгрывал... А я говорю: дураки они круглые, что ли?
- Ну, а Поспелова, Поспелова? - не выдержал Макар.
- Что - Поспелова? - пожал плечами Лысюра. - Подпрыгивала...
Он остановился и с подозрением посмотрел на Макара.
- А чего ты про Поспелову спрашиваешь? Влюбился в нее, что ли?
- Скажешь тоже! - горячо запротестовал Макар, но покраснел так, что на глаза его даже слезы
