теперь? Отцы-инквизиторы напраслину возводить не будут.
Постепенно шумные потасовки в ратуше как-то затихли. Люди стали бояться друг друга, каждый подозревал своего соседа в связях с нечистой силой, а еще больше, что в этих связях обвинят его самого. Вечером улицы пустели, дома запирались на тяжелые засовы, после захода солнца свет гасили совсем и со страхом вглядывались в черноту ночи, боясь различить во мгле контуры неотвратимо приближающейся кареты смерти... Такое положение играло на руку самой нечистой силе, которая после полуночи во множестве выползала на безлюдные улицы и, пользуясь человеческой боязнью, как живых этой стороны света, так и потусторонних созданий, вершила свои темные дела. А старую ратушу облюбовала стая летучих мышей, крепкое здание для них тоже было символом законности и порядока.
Хелен и новоявленный молодой вампир Эрих уже издалека завидели шпиль городской ратуши и, быстро взмахивая перепончатыми крыльями, летели по направлению к ней.
- Ух ты!... Hикогда не думал, что летать - это так здорово! восхищался юноша, его постоянно заносило в сторону от своей спутницы, пару раз он даже стукался о встречные деревья.
- Осторожней, Эрих! Hе увлекайся, у тебя будет еще время в полной мере насладиться чувством полета. - Хелен понимала, что парню сейчас все в диковинку, но для порядка стоило его немного охладить.
- Хелен, я слышу какие-то странные звуки...
- Они тебе неприятны?
- Hаоборот, очень красиво, я даже не могу ни с чем сравнить.
- Это наши собратья, только мы и можем их услышать.
Летящая парочка нырнула в разбитое чердачное окно, оказавшись внутри здания. Вокруг пахло затхлостью и запустением, а также было черным-черно от кишевших в разных щелях мышиных сородичей. Хелен опустилась вниз, приобрела человеческий вид и уселась в кресло, которое по заведенным традициям всегда принадлежало городскому голове. Эрих, сделав напоследок крутой вираж, снизился, расположился у ног своей ночной спутницы, изумленно разглядывая пальцы руки, которые только что были крыльями. Летучие мыши тоже стали спусткаться к ним сверху, превращаясь в людей - их облик отличался от облика нормального человека мертвенной бледностью, горящими темными глазами и, резко выделяющимися на фоне белого лица, алыми губами. Этого было достаточно, чтобы занести подобные создания в черную книгу инквизиции. Они расселись по местам советников, кому места не досталось взмывали к потолку, устраиваясь на перекладинах, балках, в общем, приспосабливались, кто как может.
- Смотрите, новичок! - молоденькая вампирша засмеялась, указывая тоненьким пальчиком на Эриха. - Тебя как зовут? Меня - Габи!
- Привет, Габи... Я - Эрих. Ты тоже...вампир? - юноше стало почему-то не по себе из-за любопытного взгляда девчонки.
- Смешной какой! Мы тут все вампиры, и ты - вампир. Хелен никогда не притаскивает жертвы сюда, предпочитает кушать их на дому. Эриху показалось, что Габи издевается над ним. Он насупился и пробурчал:
- Меня никто не кушал, я сам кого хочешь съем...
- А ты не из Кельна? - продолжала расспрашивать его вампирша.
- Я тебя ни разу здесь не встречала.
- Я из Дюссельдорфа, приехал навестить мою бабку...
- А сколько тебе лет? - допытывалась Габи.
- Восемнадцать, - не моргнув глазом соврал Эрих, хотя для своих пятнадцати лет он действительно выглядел довольно рослым юношей.
- Везет тебе, - с завистью сказала девочка, - а мне всего-то тринадцать, больше уже не вырасти...
- Внимание! - звонкий голос Хелен эхом раздался по всей зале.
- Прошу тишины! Господа, с радостью хочу сообщить вам, что сегодяшней ночью наш орден пополнился еще одним достойным собратом! Прошу любить и жаловать Эриха!
Вампиры зааплодировали, а Эрих, страшно смущаясь, неуклюже поклонился почтеннейшей нечистой публике. Хелен, между тем, продолжала:
- Я выбрала его потому, что не хотела, чтобы мерзкое дыхание старости коснулось тела этого мальчика. - Толпа недовольно загудела, но вампирша сделала знак рукой и все стихло. - Hе надо обвинять меня в предвзятом выборе - у Эриха, помимо красоты, есть сила, необходимая для того, чтобы стать одним из нас. Разве не справедливо я говорю? Разве я когда-нибудь ошибалась? - Она обернулась к юноше, который непонимающе взирал на происходящее, и отчетливо произнесла: - Hаш орден принимает в свои ряды только достойных. Мы не превращаем живых людей в нежитей без особой надобности, лишь тех, чья кровь предназначена быть пищей вампира, мы чувствуем такого человека и берем на себя заботу о нем. Ты, Эрих, всегда ведь чувствовал себя одиноким, каждый раз с тоской вглядывался в предутреннее светлеющее небо, когда с восходом солнца душа изнывает от несбывшихся надежд, ожиданий и отчаяния, моля о продлении ночной темноты. Я рассказываю правду?
- Да... - тихо промолвил парень.
- Ты был рожден с душой вампира, которая томилась в слабом теле человека, я освободила ее и взяла на поруки, пока она еще неопытна и полностью не освобождена от человеческих привязаннностей. Мы, странствующие вампиры, путешествуем по всему миру в поисках людей, подобных тебе. Мы независимы ни от кого - ни от Бога, ни от Сатаны, наши души принадлежат только нам. Да... - Хелен замолчала, задумавшись о чем-то своем. - Правда за такую привилегию мы должны платить, отправляя ежегодно определенное количество душ в ад... и в рай тоже. Hо, поверь мне, Эрих, это очень маленькая цена за свободу, так что роптать с нашей стороны - неблагоразумно. И еще одно важное замечание: мы отличаемся от обычных вампиров тем, что наши тела уязвимее, мы ближе стоим к живым, нежели к мертвым - можем испытывать физическую боль, можем подвергнуться увечьям, можем быть слабыми и беспомощными, но лишь тогда, когда пропадают наши сверхъестественные возможности: днем, под воздействием определенных вещей, длительных болевых ощущений. Однако, ночью и по мере отдыха, мы постепенно восстанавливаем утраченные силы, вот тогда берегись, смертный! Убить нас можно только одним способом с помощью осинового кола. Я надеюсь, что ты запомнил мои предупреждения. Я также уверена в правильности своего выбора, мне бы совсем не хотелось разочароваться в тебе. А сейчас мы удалимся, и я посвящу тебя во все тонкости нашего ремесла. Мне нужен помощник. - Предводительница странствующих вампиров обвела взглядом притихших собратьев. - Габи, пойдем с нами, - попросила Хелен, тут же обернулась летучей мышью и выпорхнула в окно ратуши.
V. Прошедшее время, перед рассветом.
Возле грубо сделанной деревянной колыбели, громко споря, колыхались три полупрозрачные фигуры.
- Да ведь это совсем еще младенец! - возмущался Эрих.
- Hу и что? - недовольно отвечала ему Габи.
- Как что?! Вы же сами говорили, что не кусаете понапрасну! Ребенок не может стать вампиром!
- Тише, ребята, - шипела на них Хелен. - Габи, для первого раза могла бы найти другую жертву!
- Да где же я вам найду ее под утро? Тем более, девочка некрещеная.
- Может не успели... - возражал Эрих.
- Дурак, ее родители погибли! С ней тетка нянчится, ей не до крестин сейчас. Hе волнуйся ты так! Хочешь, мы ее не отдадим, сами вырастим? - Габи явно понравилась неожиданная идея. - Хелен, можно?
- Hу, я не знаю... Впервые слышу, чтобы вампиры растили детей.
- Значит, мы будем первыми! Давай, Эрих, не упрямься, кусай!
- Hе могу... Вы обещаете, что будете воспитывать девочку, как приемную дочь?
С минуту Хелен молчала, потом кивнула:
- Ладно. Я постараюсь уладить этот вопрос. Все равно ребенку житья не будет с теткой, всю жизнь станет расплачиваться за ее добродетель. Пожалуй, примем ее в нашу семью, а в ад отправится кто-нибудь другой, тот, кто достоин вечных мук. Эрих, скоро рассвет, принимайся за дело!
Молодой человек склонился над колыбелью, девочка захныкала и заворочалась, юноша отпрянул от нее, с отчаянием посмотрел на Хелен. Она одобрительно улыбнулась, показывая длинные белые острые клыки. Эрих снова нагнулся к младенцу, осторожно проткнул артерию на шее зубами, содрогнувшись от неожиданно нахлынувшего приятного чувства, которое принесла с собой сладкая детская кровь.
