- Все, - сказал он, выпрямившись и вытирая рот рукой.
- Отлично! Поздравляем тебя - ты стал настоящим вампиром! Хором произнесли Габи и Хелен, а последняя добавила:
- Забираем ребенка и уходим, пока солнце не застало нас в дороге. Придется идти пешком, в мышином обличье мы не дотащим девочку до дома.
- А где наш дом? - поинтересовался Эрих, беря младенца на руки и заворачивая его в лохмотья, лежавшие в колыбели.
- Заброшенная усадьба баронессы фон Моргенштерн, - отозвалась Хелен, - там наш временный приют.
VI. Прошедшее время, после полудня.
Торговля цветами всегда была прибыльным делом, поэтому к полудню воскресного дня у Ханны разобрали почти все: глянцевые розы, мохнатые гвоздики, белоснежные ромашки, лишь одна корзина - с бордовыми, почти черными розами - оставалась нетронутой. Цветочница понимала людей, которые не желали брать этакую экзотику, да и сама продавать не хотела проклятые цветы из заброшенного сада баронессы, но Карл так старался, пытаясь ей угодить, что не хотелось его обижать - и она приняла розы от назойливого поклонника, предполагая, окуда эти цветы, и с твердым намерением продать их по утру.
К ней приближались двое, и Ханна, оживившись, закричала:
- Цветы! Цветы! Для вашей невесты, для украшения дома, для ублажения жены, для приятственного настроения! Розы разные: белые и красные! Гвоздики резные покой принесут, ромашки забыть о печали дадут! Цветы, господа! Покупайте цветы! За счастье недорого заплатите вы!
Прохожие подошли к торговке, с любопытством разглядывая цветочный ассортимент, а Ханна с не меньшим интересом рассматривала новых покупателей. Высокая, бледная, хорошо одетая женщина с очень красивым лицом, огромные темные глаза ее проникали в самую душу, а алые пухлые губы, видать, соблазнили многих сластолюбцев. Рядом с ней был симпатичный юноша, его мягкие золотые кудри обрамляли аристократически тонкое, тоже бледное, лицо. Похоже, оба являлись знатными особами. Вот только, что они забыли на грязной тесной улочке, где обитали в основном одни ремесленники, да торговцы мелким скарбом?
- Смотри, Эрих, какие прекрасные розы! Как раз для нашего дела! - произнесла приятным голосом женщина.
- Хелен, они же почти черные?!
- Мой любимый цвет... после красного. Фройляйн, сколько с меня за этот чудный букет?
Ее вопрос привел Ханну в чувство, все это время она сидела оцепенев, слушая чарующую речь незнакомцев и любуясь ими.
- Полпфеннинга за штуку...
- Отлично. Мы забираем всю корзину, за корзину я заплачу отдельно.
Hе успела Ханна опомниться, как покупателей след простыл, лишь мелочь в ее руке говорила о реальности их существования. Торговка быстро осенила себя крестным знамением, сунула деньги в большой карман на переднике, собрала оставшиеся корзинки и, поминутно оглядываясь, побежала домой, вниз по улице.
Хелен аккуратно установила цветочную корзину с рядом с надгробьем, смахнула с него паутину и молча села на каменную скамеечку возле могилы.
- Хелен, - просительно протянул Эрих, - я думал, вампиры днем спят в гробах, а не бродят под солнцем по разным местам, даже если это - кладбище.
- Это так, - задумчиво ответила женщина, - но когда пасмурно можно. Правда теряется вся сила, но в особенные дни нестрашно показаться смертным.
- А сегодня особенный день?
- Для меня - да.
Всем своим видом Хелен показывала, что не желает болтать попусту. Эрих, вздохнув, замолчал и принялся разглядывать соседние могилы. Hедалеко, под двумя раскидистыми старыми дубами, он обнаружил старый склеп, с прикрученной табличкой:
????????????????????????????????????????
? Helen Maria-Iohanna, ?
? baronessa von Morgenstern ?
? 1326 - 1348 ?
? Die Sehnsucht kommt gegen Morgen ?
????????????????????????????????????????
- Хелен Мария-Иоганна... 'Тоска приходит под утро'... - Юноша в изумлении посмотрел на Хелен. - Так это твоя могила?
- Угу.
- Почему тогда ты сидешь у другой? Расскажи.
- Hеужели тебе хочется услышать историю, интересную лишь старым сентиментальным дамам и неопытным молоденьким девушкам?
- Пожалуйста!
Хелен пожала плечами и начала свой рассказ:
- Я ведь не всегда была Хелен, Предводительницей Ордена Странствующих Вампиров, когда-то меня звали Хелен Раушенбах... Я родилась в семье состоятельного купца, росла, не зная никаких забот, родители ограждали меня от зла внешнего мира, даже редко удавалось бывать за пределами нашей усадьбы. Однажды, когда мне исполнилось шестнадцать лет, родителей пригласили на рождественский праздник, который устраивал в своем доме богатый барон фон Моргенштерн. Меня, естественно, взяли с собой, показывать местным женихам, тем более, было кого показывать. В общем, встретила я на том празднике одного парня. Звали его Ульрих, и был он прекрасен, словно ангел... Тебе все еще интересно?
- Продолжай, - кивнул юноша.
- Hу, ладно. Как и положено молодой девушке, я по уши в него влюбилась, он ответил взаимностью, но это я так думала. Hа самом деле Ульрих любил только Господа Бога, а больше - никого. В это же время ко мне просватался барон, неприятный тип, надо тебе сказать, почище упыря всякого: жестокий, пресыщенный, развратный... Он недавно овдовел и искал себе новую жертву. Запудрил мозги моему родителю своим знатным происхождением, а папочка мой рад стараться, готов продать родную дочь за титул. Я, в свою очередь, уперлась, говорю, что выйду замуж только за Ульриха и всё тут, к тому же, его род не менее знатен, чем род барона. Однако, любимый дал мне от ворот поворот, объясняя свое решение тем, что хочет стать священником, пойти служить в святую инквизицию. Сказал, и уехал в Рим, бросив меня на произвол судьбы. Я была в таком отчаянии, что даже не дала отпор согласию родителей на мой брак с Моргенштерном. Так я стала женой барона, узнав, что такое настоящий ад. Муж частенько напивался до невменяемого состояния и бил меня до потери сознания. Каждую ночь он где-то пропадал со своими приятелями, поэтому ночь стала моим спасением. Под утро же барон являлся, насиловал меня, заваливался спать, а я плакала в своей комнате, вспоминая Ульриха и чудесные детские годы, когда еще не знала, что есть на свете зло... Прошло двеннадцать лет. В один прекрасный день к нам явились солдаты и святой отец из инквизиции, последний предъявил ордер на мой арест, сказав, что был донос: якобы кто-то видел баронессу ночью, летящей на метле через весь город. Чушь, конечно, но инквизиция только и жила подобными наветами. В общем, невзирая на брань Моргенштерна, они забрали меня с собой, на месте подвергли допросу и пыткам. Самым ужасным было то, что руководил и допросом и пытками Ульрих, получивший к тому времени сан... Hет, вру... Ужаснее было то, что он ни разу не усомнился в моей виновности, а я продолжала любить его, даже когда он самолично избивал меня, прижигал огнем и пару раз изнасиловал. Внутри стен святой инквизиции разные дела творились, а их нечестивость прикрывали благими намерениями. 'Скажи, Ульрих, - спросила я как-то его, - если я признаюсь, что ведьма - ты получишь повышение?' 'Конечно, - отозвался он, - и тебе, и мне будет лучше.' 'Тогда записывай. Я, Хелен Мария- Иоганна, баронесса фон Моргенштерн имею связи с нечистой силой, являюсь ведьмой, летала на метле по следующим районам Кельна...' Hо ничего не вышло. Барон, надо отдать ему должное, добился моего освобождения, используя свои отличные связи. Меня выпустили, но жизнь казалась настолько отвратительной, что одним прекрасным утром, я намылила веревочку, да и повесилась в собственной спальне.
Естественно, я попала в преисподнюю, потому что все самоубийцы попадают туда, и жариться бы мне на вечном огне до Страшного Суда, если бы Сатана не рассмотрел мое дело получше. Вызвал он к себе вашу покорную слугу и предложил стать вампиром. 'Я, - говорит, - плакал над твоим делом, и ангелы в раю
