признания своей независимости, то вам, кроме себя, не на кого пенять! Естественные человеческие чувства вам подошли бы больше. Они изменили бы вашу жизнь к лучшему.
Это было уже слишком. Ко всем ее сегодняшним волнениям и бедам… Ким сжалась, как от удара, губы ее задрожали, и она, глубоко вздохнув, прикрыла рукой рот, стараясь сохранить спокойствие.
— Что может знать о чьих-либо чувствах ходячий автомат вроде вас? — наконец произнесла она. — Вам самому абсолютно неведомы глубокие чувства, вы просто не знаете, что это такое, поэтому вы с такой легкостью можете избавляться от людей, которые верой и правдой много лет служили фирме. — И, задумчиво глядя на огонь, она взяла с подноса чашку кофе.
Грег тоже взял с подноса небольшой пузырек, высыпал на ладонь две большие белые таблетки и протянул их Ким.
— Это аспирин, — сказал он. — У вас такой вид, что мне кажется, вам лучше его принять. Мне не хотелось бы, чтобы вы заболели. Кстати, может, и настроение немного улучшится…
— Мое настроение, — сказала Ким, беря таблетки, — улучшится гораздо быстрее, если мне не придется выслушивать ваши постоянные замечания.
Он улыбался каким-то своим мыслям.
— Когда я сталкиваюсь с упрямством, во мне просыпаются не лучшие мои качества. И тем не менее, позволю себе заметить, что вы почувствуете себя гораздо лучше, когда примите горячую ванну, а затем выспитесь как следует. Спальня для гостей напротив ванной. — Он откинулся на спинку кресла, закинув руки за голову. — Вода уже достаточно нагрелась. Махровый халат вы найдете в шкафу.
— Спасибо, — нерешительно выдавила из себя Ким, совершенно сбитая с толку переменой в его настроении. — Вы правы. Это как раз то, что мне сейчас нужно.
Она поднялась с кресла и собралась было убрать посуду со стола, но он остановил ее:
— Оставьте. Я все уберу сам. — Он зевнул. Ким в нерешительности постояла еще какое-то время у камина, потом взяла свою сумку и пошла к двери.
— Да, чуть не забыл, — крикнул он ей вслед. — Щеколда в ванной плохо закрывается, но пусть вас это не беспокоит. Я обещаю вам, что буду держать себя в узде…
Его язвительный смех звучал в ее ушах все время, пока она поднималась по лестнице.
— Я ненавижу тебя, Грег Коултер, — прошептала она. — Я ненавижу тебя.
Ким вовсе не была уверена, что он не станет рваться в ванную комнату, просто так, чтобы поиздеваться над ней, поэтому, прежде чем раздеться, она, на всякий случай, забаррикадировала дверь стулом. Горячая ванна действительно принесла облегчение, боль в плече, которая постоянно давала себя знать, немного утихла. Да и голова, кажется, перестала болеть. Широкая красная полоса шла через все плечо, повторяя путь ремня, врезавшегося в кожу при аварии. Других явных повреждений на теле, слава Богу, не было. Она взяла с полки шампунь и вымыла голову, затем, накинув халат на мокрое тело, пошла в спальню. Там она высушила волосы феном и расчесывала их до тех пор, пока они мягкими блестящими волнами не легли ей на плечи. С чувством блаженства она улеглась на широкую мягкую постель, завернулась в теплое одеяло и очень скоро заснула.
Прошло, должно быть, часа три или четыре. Ким беспокойно заворочалась во сне, прежде чем поняла, что головная боль снова вернулась. Надо выпить еще пару таблеток аспирина, подумала она. Те, что дал ей Грег, помогли лишь на время. В ванной, кажется, была аптечка, вспомнила Ким, там должен быть и аспирин. Она полежала еще минут пять, привыкая к темноте и всматриваясь в незнакомые очертания комнаты, прежде чем выскользнула из-под одеяла и нащупала халат.
Она вышла в коридор и в недоумении остановилась. Темнота. Куда идти, где дверь в ванную комнату? При свете люстр все выглядело совсем иначе. Ким нерешительно двигалась по коридору пока, наконец, не нащупала знакомую ручку двери. Тихо приоткрыв дверь, она вошла внутрь и стала шарить рукой по стене в поисках выключателя. Яркий свет вдруг залил все вокруг, заставив ее зажмуриться. Она не сразу поняла, куда попала…
Лежащий на широкой кровати Грег приподнялся на локте и смотрел на нее в недоумении. Его загорелый мускулистый торс резко выделялся на белоснежной постели. Он с интересом оглядел ее с головы до ног: спутанная грива волос, испуганные, ничего не понимающие глаза, распахнутые полы халата, изящные стройные ноги. Он нежно улыбнулся ей.
— Что-нибудь случилось?..
Не говоря ни слова, Ким отрицательно покачала головой и резким движением в испуге запахнула халат.
— Должен ли я воспринять ваше появление как желание выпить со мной бренди? — спросил он тихим вкрадчивым голосом. Она ничего не ответила, продолжая оцепенело стоять в дверях. Тогда он отбросил край одеяла, то ли действительно намереваясь, то ли делая вид, что хочет подняться. Вот тут-то Ким и пришла в себя, осознав, что произошло. Она издала сдавленный крик, и, выскочив за дверь, плотно прикрыла ее за собой.
Тяжело дыша, она двинулась в обратном направлении и, наконец, нашла ванную комнату. Там, к сожалению, не оказалось ничего, что могло бы хоть как-то облегчить ее страдания. Пытаясь сообразить, как быть дальше, она приложила свой разгоряченный лоб к зеркалу. Ну конечно же, пузырек с лекарством остался внизу, в гостиной, у камина.
Ким с трудом нашла дорогу в гостиную, постояла у камина, глядя на тлеющие угли, потом, оглядевшись вокруг, увидела, что пузырек с лекарством по-прежнему стоит на подносе. Она попыталась открыть его, но пластмассовая пробка оказалась очень тугой и никак не поддавалась. Ким попробовала еще раз. Опять не получилось. Тогда она нажала на пробку изо всех сил и таблетки вдруг рассыпались по полу как конфетти.
Ругаясь на себя, она села на корточки и стала подбирать таблетки, закатившиеся под стол. Она была так поглощена своим занятием, что не заметила, как Грег Коултер вошел в комнату и встал у нее за спиной.
— Ну, это уж совсем никуда не годится, — сказал он.
Ким повернула голову. В старых линялых джинсах, в белой футболке он совершенно не был похож на того подтянутого бизнесмена, которого она привыкла видеть изо дня в день.
