право собственности не только на рабов и скот, но также и на землю, используемую под пашню, виноградник и сад. С принадлежащим хозяину домом связаны определенные обычаи и обряды.
Рабами могли быть как чужеземцы, так и единоплеменники. Последние на седьмой год неволи получали свободу, хотя в остальном их положение ничем не отличалось от других рабов. Освобождался также любой из рабов, получивших увечье. Видимо, некоторые послабления в обращении с рабами связаны с сохранением обществом патриархальных устоев. Это относится к предписанию не притеснять вдов, сирот и пришельцев. Под последними следует понимать изгоев, покинувших свои роды и общины, живших среди евреев, но не пользовавшихся их правами.
Законы регулировали не только имущественную и семейную, но и религиозную сферы. Предписывалось разрушение кумиров доизраильского периода, запрещались ворожба и почитание иных, кроме Йахве, богов.
Золотой телец
На горе, над пустыней выжженной,
Где однажды явился Бог,
Землякам, фараонам обиженным,
Сочинял законы пророк.
Он трудился три дня над скрижалями
Для врагов своих и для друзей.
Солнце жгло и оводы жалили,
Сочинял закон Моисей.
А народ тельцу золоченому
Приносил на песок дары.
Говорят, человеку ученому
Нет согласья с толпой с той поры.
Пробыв с Богом сорок дней, Моисей сбегал с горы. Ликование переполняло его душу. Он мог бы впервые запеть, как это делают те, кому Бог дарует плавную речь и умение извлекать звуки из струн. Но он сдержался, ибо знал, что должен донести радость общения с Йахве до тех, которые, как он был уверен, его ждут и ищут с ним встречи.
Вскоре стали видны остроконечные шатры, напоминающие сверху сосцы какого-то фантастического зверя. Между шатрами темнели сотни голов. 'Да, меня ждут!' - решил Моисей, и уверенность в этом придала ему ещё больше сил. Он почувствовал за своими плечами крылья.
Но почему люди у шатров его не замечают? Почему они обращены к нему спинами? Что заставило их образовать круг, совершать странные телодвижения? Одни колотили кулаками по бычьей коже, обтянутой медным ободом, другие плясали, высоко вскидывая ноги. Подойдя ещё ближе, Моисей увидел в центре круга бычка, сияющего, как тысяча солнц. В его задранной вверх мордочке было что-то трогательное и уморительное, но Моисею привиделось, что гнусная тварь издевается над ним и его Богом, заповедавшим не поклоняться идолам. Не помня себя от ярости, Моисей кинулся к бычку, оттолкнув стоявшего возле жертвенника Аарона, и ударом ноги поверг идола на землю.
Не ощущая в пальцах ноги боли, он рванулся к воину, стоявшему среди зрителей, выхватил из его ножен меч и полоснул им идолопоклонника, продолжавшего бить кулаком по тимпану. Тот упал с окровавленной головой. Другие, поняв грозящую им опасность, бросились наутек. Но Моисей догонял их и разил, не разбирая, кто это - старец или ребенок.
Весь в крови, Моисей вернулся к месту, где он оставил скрижали с законами, и, подняв их над головой, опустил на камень. Плиты разлетелись на мелкие осколки. И схватил Моисей тельца, которого сделали отступники во главе с братом его Аароном, и сжег идола в огне, и стер его в прах, и рассыпал прах по воде, и пить эту воду заставил забывших завет с Богом. И только тогда, обессилев, рухнул Моисей на землю и зарылся лицом в мокрый от слез песок. На следующее утро, хромая, он поплелся на гору и, найдя то место, где провел сорок дней с Богом, вновь обратился к нему:
- О Боже! Народ мой совершил великий грех, сотворил себе золотой кумир. Прости ты ему это прегрешение, а если не можешь, изгладь меня из свитка своей памяти.
- Нет, - ответил Бог. - Я изглажу того, кто согрешил. Ты же веди народ, как вел, в ту землю, которая течет молоком и медом.
И спустился Моисей с горы, разобрал свой шатер и, взвалив кожи на плечи, перенес их за стан Израиля. На чистом поле он вновь собрал шатер и назвал его шатром собраний. Каждый ищущий Бога приходил к этому шатру и молился. Когда же Моисей входил в свой шатер, над ним поднимался столп облачный, и все ему поклонялись. Вход в шатер собраний охранял юноша Иисус, сын Навина (Нина).
Однажды, беседуя в шатре с Богом, Моисей попросил его открыть свое лицо.
Ответил Бог:
- Нельзя видеть моего лица и остаться живым. Но вот смотри - моя спина.
И увидел Моисей спину Бога, чтобы идти за ним вслед.
После этого, сокрывшись, Бог повелел Моисею вытесать из камня скрижали, подобные тем, которые он разбил, и взойти с ними на Синай. И вновь произнес Бог свои повеления, и приказал их записать.
И пробыл Моисей с Йахве ещё сорок дней и сорок ночей. Ни хлеба он ни ел в эти дни, ни уст водой не смочил. Писал он рукою своею слова, какие ему вновь произносил Господь.
Когда Моисей опустился к народу с новыми скрижалями, его лицо испускало такой блеск, что к нему боялись приближаться, и пришлось Моисею закрывать лицо покрывалом.
Простояли сыны Израиля у горы Синай ещё год, сооружая ковчег и скинию - переносное жилище Господа. Работа была поручена мастерам, которым Йахве вложил в сердца мудрость и разумение, столь необходимые для святого дела, а вместе с ними и способность обучать других.
Когда завершилось сооружение ковчега и скинии, когда они были освящены, скинию окутало облако, и слава Господня наполнила её. И с той поры, едва облако начинало восходить над скинией, сыны Израиля могли покидать стан и отправляться в скитания свои. Если же не было облака, они должны были ждать знамения божьего. В пути же облако стояло над скинией днем, ночью же в нем пылал огонь.
Числа
Книга, в латинской версии ветхозаветного текста названная 'Числа' (на основании содержащихся в 1 и 26 главах результатов исчисления родов Израиля), в древнееврейском оригинале называется либо по месту действия 'В пустыне', либо по первым словам - 'Так сказал он'. В той своей части, которая содержит новый по сравнению с 'Исходом' материал, она повествует о сорокалетнем странствии сынов Израиля за пределами Синайского полуострова, главного места действия 'Исхода'. Вехами блужданий служат не столько географические пункты, в которых останавливался народ, сколько внутренние события в самом стане, противоречия в 'семействе пророков' и недовольство народа, перерастающее в мятежи, а также военные эпизоды.
'Числа' донесли воспоминания о противоречиях между отдельными племенами Израиля в период, предшествующий вторжению в страну Ханаан. Возможно, именно эти противоречия должны были оттянуть завоевание этой страны, текущей молоком и медом. В трактовке же автора книги причиной явилось наложенное Йахве на народ наказание за непокорность и непослушание Моисею.
В 'Числах' имеется множество расхождений с 'Исходом' в названиях местностей, народов и лиц, в объяснении культа, в изречениях и текстах гимнов, из чего можно заключить, что книга на много столетий моложе описываемых в ней событий и ни в коей мере не может считаться созданием Моисея. Это лишенное внутреннего единства соединение разновременных отрывков из Яхвиста, Элохиста и какого-то третьего автора. Много места занимают наставления по исполнению ритуала. Изменения по сравнению с тем, что имеется в этом плане в предшествующих книгах, направлены на увеличение количества жертвоприношений. В то же время в книге ярче обрисована фигура Моисея, как бы изучившего за 38 лет скитаний (таков хронологический диапазон книги) психологию толпы. В соответствии с ситуацией он то идет на уступки, то строго наказывает за отступничество и малодушие. Как бы из жизни взяты образы лазутчиков, не способных прийти к единому мнению о стране, которую предстоит завоевать. Все это указывает на принадлежность 'Чисел' другой легендарно-исторической традиции, чем 'Исход'.
Особенно показательны повторения одних и тех же эпизодов чудес с манной небесной и добыванием воды из скалы. На основании этих повторений можно думать, что до того, как из отдельных в разное время написанных книг было составлено 'Пятикнижие', книга 'Исход' содержала историю Моисея, доведенную до
