в лес и увидеть это существо. Из миллиона человек, оказавшихся 'на природе', с ним вряд ли встречается хотя бы один.
Моя собственная поисковая активность неизмеримо возросла после того, как мне посчастливилось наблюдать легендарное животное дважды: в Западной Сибири и на Кольском полуострове. И даже после этого, при всех ухищрениях и наработках, казалось бы, приближающих к контакту, очень трудно прогнозировать дальнейшее развитие событий. Запланировать новую встречу невозможно. К тому же приходится игнорировать поступающие из других районов сообщения: практика показывает, что работать надо только в одном месте. И работать долго.
Сезон 1990 года сенсаций не принес - ни для меня, ни для широкой публики. Наша группа была уже избалована. Еще бы! В 1988 голу неведомое животное видели в Заполярье трое (В.Рогов, М.Гаврилов и я). В 1989-м - тоже трое (Тепляков, Ю. Губенко и опять-таки я), вдобавок еще двое слышали его голос (И.Немеш и С.Маркелов). Да и местные жители с ним многократно встречались.
На таком фоне события 1990 гола несколько меркнут, хотя наши знания об объекте поисков еще более обогатились.
Во-первых, я нашла подтверждение своим давним предположениям: тяготение животного к нашей избушке, в которой постоянно никто не живет, отнюдь не случайно. В Западной Сибири, кстати, было то же самое. Более того, я узнала, что в нашей стране есть места, где осуществлены удачные попытки его приручить. Простыми, как говорится, людьми выработаны естественные приемы, позволяющие подозвать его к жилью. Отмечу высокие нравственные представления людей, обладающих такими умениями. Они простодушны, нелюбопытны и явно неподкупны для потенциальных убийц-исследователей, если еще и не заключивших с зарубежными дельцами договор на поставку трупа, то уже жаждущих препарировать представителя нового зоологического вида.
Именно в 1990 году прапорщик войсковой части наблюдал всего в 50 км от нашей базы это животное, спокойно вошедшее в ледяную волу и переплывшее озеро. Раньше я считала, что холодную воду оно не переносит.
Несколько слов об оснащенности экспедиции. Благодаря фонду культуры КамАЗа и Обществу по изучению тайн и загадок Земли у нас были: устройство со световой и звуковой сигнализацией для слежения за передвижением живых объектов по заданной территории, разработанное и установленное Игорем Иноземцевым (недавно, к сожалению, скончавшимся) и Николаем Данилиным, прибор ночного видения, не уступающий армейскому, и даже японская фотоаппаратура.
Впрочем, нельзя исключить, что столь совершенное техническое вооружение и стало причиной последовавших неудач. Давно ведь предполагают, что интересующее нас животное само как тончайший прибор реагирует на намерения и оснащенность разыскивающих его людей...
Сфотографировать его опять не удалось, и в этом смысле сезон не дал ничего нового. Зато впервые в мире я успешно использовала две приманки: одну запаховую, вторую - запаховую и вкусовую. Человеку поверхностных суждений они могут показаться само собой разумеющимися. Однако ни в литературе, ни в архивах Семинара по изучению реликтового гоминоида не содержится даже намека на них. Из чего же я исходила?
Московские исследователи не раз привозили из глубинки известия о преследовании - вполне мирном - этим существом женщин в предродовом состоянии, о тяге его к отарам овец в период окота, к конюшням во время появления там жеребят (Россия, Грузия). О том, что именно в таких местах ему удается поживиться очень питательным продуктом, сопутствующим физиологическим процессам...
Именно такую приманку, специфически обработанную, я и привезла на место работы в термосе с широким горлом, в который был добавлен лед. К сожалению, по ряду причин воспользоваться ею в первые два дня не удалось, а за это время сырое вещество задохнулось. Пришлось вырыть довольно глубокую (в три штыка) яму, чтобы захоронить привезенное вместе с термосом. Когда я перед завершением этой процедуры попыталась еще раз проверить запах, содержимое измазало наружную часть емкости. Вновь тщательно завинтив термос, я его закопала. И что же? Наутро яма была разрыта, крышка лежала в стороне, а термос отыскался в ближайших кустах. Содержимого не осталось и следа.
Интересно прошел один дневной эксперимент. Ровно в 15 часов мы начали воспроизводить магнитофонные записи: крики зверей, в том числе приматов, означающие выпрашивание корма, удовольствие, выяснение отношений, территориальные притязания, тоску от внезапного одиночества и т.д. - предложил это В.Карабанов, записал А.Пантелеев. Не были забыты и выработанный мною крик, и другой, изобретенный Н.Данилиным.
Мы с Андреем Шлыковым заранее залегли у ручья. Когда запись кончилась, вернулись к избушке - и вдруг заметили световой сигнал на пульте (перед экспериментом мы вывесили его в окне лицевой стороной наружу). Бросились назад, полагая, что любопытство могло погнать животное именно туда, где мы только что прятались. И тут же увидели следы. Два - прямо под леской, на маленьком уплотненном участке без растительности, только что политом дождем. Некто пятипалый поскользнулся на бугорке, 'заехал' под леску, но каким-то образом сумел ее не порвать. Полное впечатление, что осматривал место засады...
Свисты, которые мы неоднократно слышали, большей частью вторили нашим магнитофонным записям. Ершов обратил внимание на отличие этого свиста от человеческого: у него нет сильного начала и он не сходит на нет в конце, а звучит ровно на веси своей протяженности.
Если кто-то думает, что человеку приятна сама по себе слава очевидца, то это заблуждение. Ведь обычно такой свидетель, прежде чем придет к окончательному выводу, перебирает все мыслимые и немыслимые варианты.
Так, 4 августа приехавший из Донбасса Юрий Иванович Зубков, ничего по нашей теме не знающий, пошел вместе с Людмилой Степановной Семашкиной в лес по грибы и ягоды. Внезапно собака насторожила уши, замерла, бублик хвоста вытянула трубой. И тут Юрий Иванович заметил в просвете кустарника того, кто побудил собаку так себя вести.
- Метрах в ста я увидел кого-то, как бы собирающего ягоды. Фигура то приседала, то поднималась над кустами. Можно было понять, что хорошо различимое до пояса существо (было всего 20 часов) стояло на двух ногах. Мне показалось, что верхняя часть плоского, как у человека, лица имеет темную окраску, а весь он был темно-серый. Ясно было видно, что тело покрыто волосами. Я крикнул спутнице: 'Беги, Степановна! Посмотри на овчарку, первый раз такую вижу!' Не знаю, почему именно такое сравнение пришло в голову...
Сейчас даже смешно, потому что разглядел плоскую морду. Минут двадцать рассматривал его. Степановна, собиравшая грибы метрах в десяти от меня, подойти так и не решилась, сразу поняла - что-то не так. По моему голосу и поведению Цыгана. А тот просто сбежал, предал нас. Когда неизвестный зверь заметил меня, то присел, замер, глаз не сводил. Я еще сказал: 'Степановна, посмотри, он готовится к прыжку!' Потом он, видимо, не выдержал и ушел на двух ногах быстро и плавно. Вернее, мы разошлись в разные стороны: он влево, мы вправо.
'Слава Богу, что я его не видела!' - призналась моя спутница. Но приключения наши на этом не кончились. Мы продолжали сбор грибов, когда я заметил, что по нашим следам кто-то подбирает не то грибы, не то ягоды. Издалека темный, все время между елями вертится, вроде чтобы мы не разглядели. Стало совсем не по себе - вернулись в село. Там нас и Цыган встретил, у калитки...
К немаловажным фактам нужно отнести найденные следы пятипалых босых ног человеческого типа, по размеру соответствующие более чем двухметровому росту гоминоида. Их обнаружили на перевале путешествующие вместе со своим учителем Н.А.Кочневым школьники из Башкирии. 42-и 38- сантиметровые следы указывали направление движения к озеру У. Перед этим событием школьники двое суток провели на нашей базе, так что были немного 'подкованы'.
Остается рассказать об отъезде домой Ойхона, нашего верного друга и отъявленного 'леминголова' (он постоянно обнаруживал всех грызунов в окрестностях базы). Нам бывало перед ним стыдно, поскольку с его здоровой охотничьей точки зрения мы все время выглядели безумцами, ибо не стреляли даже в 'его' белок и норок. Так вот, когда Ойхона увозили приехавшие за ним В.Тепляков и С.Маркелов (в лодке была еще и собака Альма), пес насторожился: шерсть дыбом, хвост скользнул в подбрюшье. И тут же обе собаки зашлись в лае на густо поросший берег. Лаяли в сторону камня, из-за которого не раз уже появлялся предмет наших чаяний. Именно оттуда он выбежал два года назад, когда разлучил бегущих от берега к избушке ребят...
