Редкого мужества был этот командир.
25 ноября 1963 года Александра Ивановича не стало.
Все взыскания с Маринеско давно, еще при его жизни, были сняты. Так делается по уставу. Более того, министр обороны маршал Р. Малиновский своим приказом, изданным в 1960 году, отменил и аннулировал все прежние наказания и восстановил Александра Ивановича в звании, т.е. полностью его реабилитировал. И значит, дальше не было никакого смысла снова обвинять Маринеско в нарушениях устава.
Но несмотря на это, у отдельных начальников главной целью была защита своего мундира.
А у входа в гавань Киля немцы поставили памятник «Вильгельму Густлову». И немцы до сих пор отлично помнят атаку русского подводника Маринеско.
Иностранные исследователи — английские, западногерманские и шведские — изучали атаки С-13 1945 года. Причем англичане атаку на «Вильгельма Густлова» назвали «атакой века».
Журнал «Шведский флот» еще в пятидесятых годах открыл очень любопытную дискуссию по этой подводной лодке. И самое удивительное в том, что в 1971 году шведские читатели задались вопросом: почему Маринеско не Герой Советского Союза? Почему не герой командир, который в том же походе потопил и вооруженный теплоход «Генерал фон Штойбен», на борту которого было более 3000 гитлеровцев; командир, который по тоннажу потопил почти шестую часть того, что сделано всеми остальными подводниками Балтики?
На шведскую дискуссию откликнулись командиры финских кораблей, которые вспомнили, что Маринеско, будучи командиром «Малютки», сильно тревожил их еще в начале войны.
Западногерманская «Маринерундшау» в семидесятых годах тоже задавалась вопросом: почему Маринеско не Герой Советского Союза? Эта газета предполагала, что советское командование не поверило в фантастические победные результаты Маринеско.
Это предположение очень любопытно. Однако же наше командование проверило все и поверило фактам. И тем не менее отказало в высоком звании, главной причиной которого являлось то, что Маринеско подгулял в новогоднюю ночь.
Эта же причина послужила основой для последовательного замалчивания и искажения подвигов славного соотечественника. Разрушители флота предавали анафеме историю героизма.
А вот добрый пример со стороны иностранца.
В Ленинград приезжал Гейнц Шен, помощник капитана лайнера, побывавший после атаки за бортом, впоследствии ставший германским военным историком. Он издал книги об атаке С-13 и гибели «Вильгельма Густлова».
Яков Спиридонович Коваленко согласился с ним встретиться. Отношение Г. Шена к нам постепенно изменилось. Были у него сначала злоба, потом обида, потом военное осмысление событий.
Гейнц Шен вместе с Коваленко пришел на Богословское кладбище к могиле Маринеско и, согласно кодексу морской чести, отдал дань таланту и мужеству командира С-13.
Вспомнили они об атаке С-13, о катастрофической ночи, о сегодняшних событиях и делах, вспомнили о детях, о внуках и пожали друг другу руки.
Чем больше сопоставляешь факты, тем страшнее кажется прошедшая борьба за честь Маринеско и странной кажется его судьба и судьба экипажа подводной лодки, да и самой подводной лодки.
В борьбе участвовали многие офицеры, исследовавшие соотношение фактов, выступавшие на собраниях, заседаниях, в газетах.
Редакции отдельных газет проводили свои исследования и печатали материалы и свои предложения. Глубокие расследования провела редакция газеты «Известия». Было множество бумаг и газет. А вопрос о присвоении звания Героя не решался.
Какая-то часть военно-морского ведомства стояла как стена против признания крупнейших военных заслуг А.И. Маринеско, сквозь которую трудно пришлось пробиваться даже писателям. Тем не менее в защиту заслуг Маринеско выступили писатели Александр Крон, Виктор Геманов.
Все те же упорные лица, стоявшие против признания подвигов Маринеско, точно и обстоятельно описаны в их книгах, а также в журналах и газетах. Поэтому здесь публикация их фамилий неуместна и вредна. Эти люди не заслужили места в нашей памяти.
Память о Маринеско сохранится на все времена.
Мемориальная доска ему установлена в Одесском мореходном училище, улица в Ленинграде, на которой он жил, названа его именем, на доме установлена мемориальная доска.
В Кронштадте ему установлен памятник, расположенный на пирсе, где швартуются подводные лодки.
Памятник установлен и на заводе «Мезон», где после войны работал Маринеско.
В преддверии 45-летия Великой победы Военный совет дважды Краснознаменного Балтийского флота принял решение, ходатайствующее перед Верховным Советом СССР о присвоении А.И. Маринеско заслуженного им звания Героя Советского Союза. Такое же решение принял и Военный совет Военно- морского флота СССР.
И наконец указом Президента СССР М.С. Горбачева 5 мая 1990 года капитану 3 ранга Александру Ивановичу Маринеско было присвоено звание Героя Советского Союза (посмертно).
Через 45 лет после подвигов!
Символическое награждение состоялось в Белом зале Мариинского дворца в Ленинграде. Его провел председатель Ленсовета Анатолий Собчак. Он вручил дочерям Александра Ивановича Маринеско Леоноре и Татьяне орден Ленина и Золотую Звезду Героя.
Дочери передали их на вечное хранение в Центральный военно-морской музей.
…На Богословском кладбище Санкт-Петербурга средняя дорожка ведет на аллею, в конце которой находится гранитный обелиск с надписью: «Командиру подводной лодки С-13 Герою Советского Союза Александру Ивановичу Маринеско».
Боги грома
Документальное повествование
Глава 1.
Взрывающие лепестки расцветающей вишни
В этот августовский день 1944 года сама взлетно-посадочная полоса, казалось, дрожала в волнах жара, поднимавшихся с аэродрома на равнине Аоногахары в центре плато Харима. Вода в пруду рядом с аэродромом была темной, тихой и гладкой, как зеркало. Однако река Како, протекавшая с восточной стороны равнины, напротив, так и сверкала на палящем солнце, неся свои воды через плато к Внутреннему морю. Ослепительно синее небо лишь тут и там было подернуто легкими кучевыми облаками, плывшими в ту же сторону, и только что потревожено самолетами, которые вернулись, словно на полуденную сиесту.
В Аоногахаре проходило подготовку Химедзийское подразделение авиации военно-морских сил. Полеты заканчивались рано, когда солнце стояло еще высоко в небе, но домой летчики и их инструкторы возвращались рано не из-за жары, а из-за нехватки топлива. И не одни они, поскольку его нехватка уже давно строго ограничивала программы подготовки военных летчиков. На летном поле смолк рев бомбардировщиков-штурмовиков «Тип-97» и «Рензан», базирующихся на авианосцы и прозванных американцами «кейт» и «джилл», и запаркованные самолеты казались одинокими и беззащитными.
— Ну, еще один день с плеч, — вздохнул Мотодзи Ичикава, старший унтер-офицер летного состава, снимая свой тяжелый летный комбинезон.
