XX век - Открытие за открытием

действительно навсегда, и как раз в том самом месте, где еще в детстве он показывал чудеса плавучести. Передвигаясь в воде с противоестественной для человека скоростью, странное создание вскоре исчезло в туманной дали. С этого самого момента судьба Франсиско дела Беги оставалась неизвестной, но благодаря предыдущей ее части заинтересовала весь мир. Фейху против Мараньона Брат бенедиктинец Бенито Херонимо Фейху был весьма ученым мужем, который на протяжении всей жизни неустанно сражался с предрассудками и суевериями Испании XVIII столетия. Его энциклопедический труд 'Театр универсальной критики', создававшийся с 1726 по 1740 год, стал крепким фундаментом, на котором он построил свою борьбу со всякими мошенничествами в религиозных делах, время от времени потрясавшими все слои тогдашнего общества. На протяжении нескольких сотен страниц, полных рационалистических доводов, Фейху разоблачал разные чудеса и диковины всех видов. Ему удалось разобраться со всеми случаями, кроме... того, что касалось судьбы юного Франсиско дела Беги. На самом деле, по словам Фейху, тот представлял собой хотя и необычный, но вполне реальный пример приспособления человека к водной стихии. Он ни минуты не сомневался в истинности всей истории, учитывая, что многие сведения были получены от высокообразованных людей высокой культуры. Священники, дворяне и ученые, которые были свидетелями злоключений Человека-Рыбы, дали Фейху своего рода допуск ко всей информации о нем, удостоверив своими подписями ее подлинность. Частные послания, которые он получил от некоторых людей, имевших интерес для его темы, были со всей старательностью собраны и опубликованы в шестом томе труда под названием 'Философский обзор редкостного происшествия наших дней'. Слава, которую Фейху приобрел своим язвительным пером, неуступчивым во многих других материях, придала значимость всей истории в конце XVIII века, вплоть до того, что в Лиерганес начали съезжаться европейские светила зоологии. Начиная с этого момента попытки проследить судьбу Человека-Рыбы и выяснить все подробности его жизни не прекращались до наших дней. В середине 30-х годов бразды руководства поисками взял в свои руки доктор Гергорио Мараньон, посвятивший легенде целую главу своего труда 'Биологические идеи отца Фейху'. В нем он предложил одну замечательную теорию, которую приняло большинство его коллег. По Мараньону, Франсиско дела Вега страдал кретинизмом (расстройство щитовидной железы, весьма распространенное в ту эпоху в горных районах); был 'идиотом и почти что немым', который, покинув родную деревню и последний раз замеченный на берегу реки, вдруг стал считаться утонувшим. Обстоятельства встречи с ним на кадисском побережье и все его замечательные плавательные способности, по мнению доктора, относятся к мифической части истории. Его же вид объяснялся вовсе не водным образом жизни человекатритона, но болезнью, называемой ихтиозис, в ходе которой на коже появляется чешуя. Специфического сочетания недугов и хворей несчастного ЧеловекаРыбы оказалось достаточно для рыбаков и жителей андалузской столицы, чтобы решить, что они поймали невиданное морское чудовище. Теории Мараньона вызвали большую полемику, но не по существу, оставив в стороне главную предпосылку. А между тем были упущены из виду свидетельства не только десятков рыбаков, но и тех многих людей, которые жили вместе со злосчастным Франсиско долгое время. Через несколько лет тот же самый Мараньон пришел к заключению, что вся история прославленного лиерганесца не что иное, как грубый вымысел, легенда, сошедшая с кантабрийских холмов и не имеющая под собой никаких доказательств реального существования странного существа. То же самое говорили и прославленные ученые прежних столетий, отчаявшись в своих поисках церковных метрик Человека-Рыбы и решив, что его прототипа вообще никогда не существовало. По крайней мере, в официальных списках муниципии Лиерганес, которые велись с XV века в приходе церкви святого Петра, его имя не значится. Казалось, вопрос закрыт. Ясности не прибавилось и на протяжении последующих столетий. Зато возник монумент, который возвышается у центральной улицы кантабрийского городка: 'Его подвиг, пересечение океана с севера до юга Испании, если и не был подлинным, все же должен был быть совершен. Сегодня его главным подвигом можно считать то, что он остался в памяти людей. Правда это или легенда, Лиерганес чествует его и возводит в бессмертие'. След ихтиандра ...А вот и монастырь кларитинок, Сантильяна-дель-Мар, Кантабрия, 17.54. Может, здесь и находится средство для разрешения всех сомнений? 'Мои нижайшие просьбы оказали благотворное воздействие на сердце сестры Эмилии Сьерра, - продолжает свой рассказ испанский журналист. - Весьма необычно, что молодой человек, увешанный фотоаппаратурой, с блокнотами, диктофоном и авторучкой попадает именно туда, где никто похожий на него до сих пор не был. Но мне необходимо было попасть туда - я так и пытался объяснить монашке, общаясь с ней почти что криком через маленькую круглую дырку в деревянной двери. Миновав эту первую 'заставу', я заметил, как за моей спиной закрылись решетки, и затем я очутился всего в нескольких сантиметрах от искомых сокровищ - церковных метрик, которые, как я понимаю, оставались совершенно неизвестными на протяжении многих лет в этих кельях. Итак, я достиг той самой цели, с помощью которой надеялся проникнуть в волшебную загадку, ради которой столь много проколесил по дорогам Кантабрии'. Однако по мере продвижения стрелки часов уверенность Икера Элизари все убывала, особенно когда ему удалось отыскать одну из старых приходских книг Лиерганеса, датируемую как раз тем самым временем. В ней не было ни одного упоминания Франсиско дела Беги! 'И тут я неожиданно был возвращен в реальный мир восклицанием монахини. Указательный палец сестры Эмилии Сьерра, дрожа, уткнулся в несколько строчек, написанных настоящими каракулями, которые едва можно было разобрать, да еще в темной комнате. Но сомнений не было: приблизив книгу к окну, мы убедились, что записи принадлежат руке Педро Эрасу Миеры, приходского священника Лиерганеса начала XVII века! Эта стопка бумаг необычайной важности включала и церковные метрики Франсиско дела Беги Касара, Человека-Рыбы!' Плохо сдерживаемая радость Икера передалась и сестре Эмилии, которая судорожно продолжала листать страницы записей крещений, браков и смертей. Немного погодя перед их глазами оказался еще один замечательный документ. Это была книга регистрации смертей прихода Лиерганес, соответствующая периоду с 1722 по 1814 год. Здесь на странице 106 была запись другого кюре, Антонио Фернандеса дель Ойо Венеро, официальное объявление о смерти Франсиско дела Беги, называемого ЧеловекомРыбой, и его исчезнувшего брата Хосе! Из чего можно было сделать вывод, что, по бдительному закону той эпохи, следовало ждать целых 100 лет, прежде чем официально объявить умершим пропавшего человека. 'Факты действительно были прямо в моих дрожащих от волнениях руках; отрицать теперь было нечего. Человек-Рыба на самом деле жил в здешних местах, и мы можем это доказать', говорит исследователь. Это и есть самое важное. С этого момента вызов науке бросала уже сама история его злоключений в морской бездне - подлинная загадка ихтиандра, которую теперь уже нельзя будет отнести к одним лишь сказкам. ЖАННА Д'APK БЫЛА НА ТРЕТЬ МУЖЧИНОЙ Скандальный диагноз поставил российский ученый Эфроимсон национальной героине французского народа легендарной Жанне д'Арк, снявшей в считанные дни длившуюся несколько месяцев осаду Орлеана, несколько раз разбивавшей отряды английского короля и в конце концов сожженной на костре в оккупированном Руане в 1431 году по приговору английского военного трибунала. Лишь спустя пять столетий после произошедших событий отечественному эскулапу стали известны причины, по которым Жанну д'Арк... обвинили в связях с дьяволом. Раскрыть загадку смерти Жанны удалось, изучив биографические данные и материалы следствия периода пребывания Орлеанской Девы в английском плену. Сведя воедино множество признаков и симптомов, ученый пришел к выводу, что знаменитая крестьянка страдала редким гинекологическим заболеванием. Медицина тех лет не могла объяснить его иначе, как дьявольщиной. Средневековые эскулапы заподозрили неладное, когда впервые осмотрели Жанну д'Арк раздетой. На обнаженном теле молодой француженки совсем не было волос. Как известно, волосы на теле появляются у нормально развивающихся девочек лет в 12 и являются одним из важнейших признаков половой зрелости. В момент приговора Жанне исполнилось 19 лет. Рост волос у нее даже не намечался. Дальше хуже. Ко второму месяцу заключения врачи, к своему ужасу, заметили, что Жанна понятия не имеет о так называемых женских критических днях. У нее отсутствовал менструальный цикл. Не исключено, что медики смогли выяснить и тот страшный для средневековья акт, что внутреннее строение половых органов отличалось от строения органов у обыкновенных женщин. Судя по всему, отсутствие менструации и резкая аномалия в строении Жанниных детородных органов и послужило основным доводом для вынесения обвинения. Как сообщили в Республиканском центре репродукции человека, современной науке подобное заболевание хорошо известно. Оно проходит на генетическом уровне и называется синдром (тестикулярной феминизации) Морриса. Женщина с таким диагнозом обладает необыкновенной физической силой. Причем внешне она может оставаться очень привлекательной - стройной, высокой и статной. (По описаниям биографов, именно такой и была Жанна д'Арк.) Кроме полного отсутствия волосяного покрова на теле одним из симптомов заболевания считается склонность больных к переодеванию в мужскую одежду. (Поскольку Жанна принимала самое непосредственное участие в