Он, по-моему, очень довольный умотал. Так что вряд ли его ребята нам гадости будут делать.
Витя развел руками.
– Как ты ухитряешься со всеми дружить? – искренне удивился он. – Молодец!
– Ой, да какой молодец… – вздохнула Арина, с трудом сдерживаясь, чтобы сладко не зевнуть – ведь поспать сегодня ночью ни ей, ни добровольцу Вите, так и не удалось. – Вот только бы не облажаться с нашей опереттой. Очень, Вить, боюсь, что не дадут нам никакого места… Наши, знаешь, как расстроятся.
– Ну что ты. – Витя взял ее за руку. – Ладно. Как получится, так и получится. Помнишь, что говорит наш Петр Брониславович: главное – участие.
– В этот раз нам одного участия мало… – покачала головой Арина. – А победа… Эх, как бы ей все наши обрадовались!
Глава XVII
Кто отправится в Москву?
Время, отведенное жюри для принятия решения, пролетело незаметно. Наступили долгожданные 19 часов 00 минут. В дверь актового зала нетерпеливо рвались зрители и конкурсанты. Но дежурные встали непробиваемой стеной и никого не пускали. Жюри никак не могло прийти к определенному решению, а потому все тянуло время.
Бедные дети уже не находили себе места, изнывая в неведении, и только Антон Мыльченко спокойно и невозмутимо стоял возле своей мамы. Всем своим видом он показывал, что волноваться нет причин, что он фигура значительная и важная, так что мама может быть спокойна – победа за ним и его людьми.
И мама не могла налюбоваться на своего талантливого сынишку. Она переживала только, что папа не видел сегодняшнего Антошиного замечательного выступления – папа, шофер-дальнобойщик, как всегда был в рейсе. А так бы он тоже гордился.
Антоша лишь вздыхал украдкой – ведь мама не знала, что можно гордиться еще и его стихами. Кто написал текст целой рок-оперы? Он, Антон. Эх, как хотелось поведать об этом всему миру, всей творческой общественности! Но Антон дал родной мафии слово, а потому не мог разгласить тайну. Даже на пользу себе и на радость маме…
Наконец, дверь актового зала распахнулась, и те, кто дождался подведения итогов конкурса, вломились внутрь зала. Как только зрители расселись по местам, а произошло это довольно быстро, наступила полная тишина. Все-таки умеют дети, когда им это нужно, вести себя спокойно, даже примерно…
На сцене вновь появились завучи. Они еще долго переговаривались с жюри, которое продолжало восседать в первом ряду зрительного зала. Но вот Валентина Петровна махнула бумажкой и произнесла:
– Ну, вот мы и добрались до победного конца. Все вы, дорогие артисты, очень старались, создавая свои театральные постановки. Так что сейчас мы с вами и узнаем, кто же старался лучше всех. То есть кто… выиграл этот конкурс! Итак, на сцену приглашаются все члены нашего замечательного жюри!
На сцену вышли учителя и знаменитый в узких кругах артист Растаковский. Он, собирая аплодисменты, опять долго раскланивался. На лацкан пиджака у него была прицеплена бумажка «ПОЧЕТНЫЙ ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ЖЮРИ», он постоянно косился на эту бумажку, потому что явно гордился своей почетной миссией.
Весь зал, открыв рот и затаив дыхание, смотрел на них. Антоша Мыльченко от напряжения даже на стуле подпрыгивал, так что сидящим позади него пришлось нервному прыгуну по макушке стукнуть.
– Мы оценили ваше старание, дорогие ребята, – широко улыбнулся член жюри директор школы, – и поняли, что у вас получился, действительно, настоящий праздник театра и веселья! Мы бы, конечно, всем дали первые места и всех отправили бы в Москву смотреть постановку в Большом театре, но, сами понимаете, конкурс есть конкурс. Соревнование. Так что победителей не судят. А проигравшие – не плачьте. Потому что, мы надеемся, в подготовке ваших спектаклей вы еще больше подружились и раскрыли свои способности. А это самое главное.
– Да, надеемся, вы не будете сомневаться, что все по-честному, – добавила завуч Валентина Петровна.
– Ну все, если она припомнит нам эту дурацкую леску – никакого нам места не видать, – зашептал Костик Шибай Арине на ухо. – Вот тебе и будет по-честному.
– Да не будет она никакую леску припоминать! – ответила Арина. – Это неблагородно. Взрослый человек до таких вещей не опустится.
– Да ну тебя… – махнул рукой Костик. Он уселся на свое место и начал бояться, что завуч припомнит свое падение на сцене и как-нибудь отомстит, что «ашки» какую-нибудь пакость придумают… Так и сидел, боялся. Но никто, конечно, этого не замечал.
– Мы начнем с тех, кто занял почетное третье место в нашем конкурсе, – сказала Валентина Петровна, заглядывая в бумажку, которую держал директор. – И я с удовольствием объявляю, что третье место в нашем конкурсе заняла постановка «Долина фей и кобольдов» в исполнении девятого «А» класса! Приглашаем на сцену режиссера!
Завуч Валентина Петровна подняла в воздух большую почетную грамоту, золотые буквы которой блистали в свете софитов. За поздравлениями на сцену выскочила сразу целая куча балерин и «балерунов» из девятого «А», так что завуч попросту сунула грамоту в гущу этой кучи.
– После торжественного вручения, пожалуйста, останьтесь! – перекрикивая шум, скомандовала завуч. – Девятый «А», слышите меня? Переоденьтесь в костюмы, в которых вы выступали, верните на сцену декорацию. И вас будут фотографировать для почетного снимка!
Балерины очень обрадовались. И бросились наводить красоту.
Но остальные конкурсанты оставались на своих местах. Кто же поедет в Москву? Кто же выиграет? Никому не хотелось уходить из этого зала просто так, без награды, без хоть какого-нибудь призового места… Но три из пяти оставшихся классов, которые принимали участие в конкурсе, должны были покинуть сегодняшнее мероприятие без награды. Кто окажется этими несчастными? Чей труд никому не понравился? Кто старался впустую? Кто будет осмеян и освистан?
Такие мысли крутились в головах конкурсантов.
Петр Брониславович Грженержевский отыскал взглядом своих подопечных, которые были сейчас сплоченными как никогда. Малочисленный восьмой «В» сбился в тесную кучку и, не отрываясь, следил за тем, что происходило на сцене. В прошлом солдат регулярной армии, Петр Брониславович не плакал. Но сейчас он чувствовал, что еще чуть-чуть, и слеза умиления возьмет и покатится по его щеке…
Хлопала глазенками Зоя Редькина, ожидая приговора жюри; в нетерпении потирал руки, дергал самого себя то за нос, то за волосы Костик Шибай, ушки-лопоушки которого отчаянно алели; Антоша Мыльченко, прижав ладошки к щекам, переводил взгляд то на одного члена жюри, то на другого, то на третьего, шевелил губами и просил у жюри и высших сил природы победы для своего класса. Арина Балованцева, положив руки на колени, сидела без движения, как будто каменная статуя. Ни вслух, ни мысленно она никого не просила даровать ее классу победу. Арина не любила просить.
…– Жюри долго совещалось, – тем временем говорила завуч Маргарита Алексеевна. – И после больших сомнений все-таки решило присудить второе место… оперетте «Страдания от страшной любви»! На сцену приглашается представитель восьмого «В» класса!
– Ой, боже мой… – ахнула Зоя Редькина.
Восьмой «В» сидел на местах и не мог понять – радоваться или?…
– Ариночка, иди, получай грамоту! – крикнул Арине Петр Брониславович. – Мы же ее выиграли, выиграли!
Но Арина сидела в самой середине ряда. Поймав взгляд сияющей от счастья Даши Спиридоновой, она махнула рукой в направлении сцены – беги! И Даша рванула за наградой.
– Мы, конечно, такого не ожидали, – пожимая руку Даше, заговорил председатель жюри артист Растаковский, – потому что жанру творение этого коллектива не соответствовало. Что это за оперетта?
…Не дать награды такой странной постановке было невозможно. Именно по поводу восьмого «В» разгорелись самые ожесточенные дебаты у членов жюри.
– Ну вы что! Как можно это поощрять?! – возмущался артист Растаковский. – Я многие годы проработал
