Леха вытащил свой мобильный телефон и, с укором глядя на Арину, принялся разговаривать:
– Потап, дело на сто рублей. Короче, найди мне Калича и привози по-быстрому в парк. Да, к тому же крокодилу. Я тут завис. Все, давай.
Леха засунул телефон в карман своей телогрейки. И через некоторое время все пятеро уселись на лавку. Арина первая попросила у Лехи прощения за подозрения, он простил всех по своему обычному великодушию. И, уже подобревший, рассказал о том, как попала к нему эта кассета.
…Позавчера был он с братанами на центральном рынке города. Интересовался, как там и чего. Парнишка с погонялом Калич привлек его внимание тем, что показывал своим приятелям видеокассеты, которые только что купил по дешевке с рук. На яркие лицензионные «Маску» и «Полет над гнездом кукушки» Быков не обратил никакого внимания. Зато большая хромированная коробка со старинной картинкой на крышке заставила остановиться на себе Лехин взгляд.
– А ну-ка дай-ка я позырю, – заявил Быков, протягивая руку к кассете.
И тут же сгреб ее себе. Калич даже пикнуть ничего в ответ не посмел. Оказывается, Леха любил кино про рыцарей, только ничего о них не знал. Особенно ему нравились те ребята, которые сражались честно, по-пацански – только одним мечом, без особых наворотов. Зигфрид на картинке был именно такой. Почти голый и с мечом. Конечно, Леха тогда еще и понятия не имел, что парень, изображенный на коробке кассеты, это великий и неуязвимый Зигфрид Нидерландский – убийца дракона.
Кассета лежала у Быкова дома. Все некогда было страшно деловому Лехе сесть около телевизора и расслабиться. А когда Быков наконец очутился дома, уселся в кресло, включил видак и понял, что ему показывают как раз такую сказку, которую он хотел, то почувствовал себя по полной программе счастливым человеком. Ему не хватало теперь только одного – чтобы кто-то, кто ему приятен и кого он уважает, оценил и похвалил его. Леха подумал об Арине и позвонил ей.
– Вот и все…
Прослушав эту историю, Зоя Редькина даже прослезилась – такой Леха Быков оказался трогательный… Но она вовремя отвернулась, смахнула слезы. Мало ли, как отреагирует на это Леха? Вдруг сразу, без предупреждения, в глаз засветит, он же такой непредсказуемый.
В это время появился Потап. Вместе с ним пришел юркий тощенький парень лет четырнадцати. Его взгляд так и бегал по сторонам. И лишь на фигуре Лехи он останавливался и становился почтительным.
– Вот он, наш Калич, – Быков показал рукой в его сторону. – Спрашивайте!
Братья Белой Руки обступили Калича. Арина показала ему кассету, и Калич сразу согласился, что какое- то время кассета и правда принадлежала ему. То, что она ворованная, он и понятия не имел. Но, вероятно, догадывался.
– Купил я ее, – протянул Калич, оглядываясь на Леху. – Парень один толкнул. Две хорошие кассеты дал и эту в нагрузку заставил взять. Бери, говорит, за сотню три штуки. Я сначала в отказку – хотел только «Маску» за полтинник, на фиг мне те остальные, не знаю, про чего… А он, типа, бери три за сотню, когда еще лицензионку так дешево предложат. И эту серую тоже втюхал. Коробка, говорит, крутая, любую кассету туда засунешь – и все ништяк. Ну я и… А потом ты, Леха, ко мне подошел…
– Ну, – подтвердил Потап. – Сразу за эту, в коробке, схватился. Я еще тебе, Лех, говорю, зачем, дурак, тебе это старье нужно? Ладно еще, если б про викингов. А ты…
– А я сказал – ша, – почесал лоб Быков.
– И забрал, – сказала Арина. – С этим все ясно. Теперь, Калич, давай рассказывай, что за парень тебе ее продал.
– Давай, колись, – подтвердил Быков.
– Да не знаю я его, – широко раскрыл свои узенькие глазки Калич. – Первый раз увидел.
– Где?
– На рынке, где техникой торгуют. Он сам ко мне подвалил. Если б он на рынке торговал чем, я бы его точно приметил. А так, типа, случайный. Да и мне-то какая разница. Взял кассеты да и отвалил…
– Приметы говори, приметы! – в нетерпении выкрикнул Антоша.
– Ну а че приметы? – Калич оглянулся на Леху, но тут же осекся, понимая, что вспоминать придется.
– Конкретные приметы давай, – потребовал Леха.
– Ну… он такой… – начал Калич, и глазки его вновь забегали.
– Только не выдумывай, – предупредил Витя Рындин. – Нам это важно.
Калич остановил свой взгляд на «молнии» Антошиной курточки и начал:
– Повыше меня будет. На полторы головы точно. Крепкий. В куртке черно-красной, на спине надпись по-английски: «Чикагос…»
– Ой, знаю такие куртки! – махнула ладошками Редькина и тут же осеклась под Лехиным взглядом.
– Мы тоже знаем, – сказала Арина. – Дальше.
– Джинсы…О, джинсы у него очень узкие, голубые! Не такие, как у меня, а в обтяжку! – с этими словами Калич показал свои «трубы», широченные штанины которых совсем не трубами, а гармонью сползли вниз.
Все его показания Антоша записывал в блокнот.
– Так, – Калич явно вошел в раж, – шузы не помню какие…
– Шузы – это в смысле обувь? – переспросила Арина.
– Ага, – подтвердил Калич.
Антоша записал и это.
– Но зато я причу его помню! – воскликнул Калич.
– Что еще за прича? – удивился Антоша. – А, прическа!
– Ясный план, – усмехнулся Калич, и Потап вместе с ним. – Короче, у него такая прича – сверху еж, а сзади лысый с хвостом.
Тут уж все с непониманием посмотрели на него.
– Кто лысый с хвостом? – спросил Леха Быков. – Ты давай конкретнее, че пургу какую-то гонишь. Он не один, что ли, был? Сзади кто-то его пас?
– Один, – в недоумении проговорил Калич. – В смысле он сам, этот парень, сзади лысый, и по затылку полоска такая, как хвостик, узкая, от ежа к шее вниз сходит.
– Ну-ка, нарисуй. – Витя Рындин взял у Антоши блокнот с ручкой и протянул его Каличу.
– Да че я тебе, художник, что ли? – отказался тот.
– Рисуй давай, – подтвердил приказ Леха Быков.
Калич вздохнул, взял блокнот и ручку, присел на коленку и долго изощрялся, изображая затылок с ежом и хвостом-полоской. Когда получилось что-то похожее, он протянул блокнот с ручкой Вите.
Больше никаких особых примет Калич назвать не смог. Лицо, как пояснил он, у парня было обыкновенное, без шрамов, родимых пятен и прочего. Не запомнилось оно Каличу. Но если увидит – узнает. В этом Калич был уверен твердо.
– Ладно, Калич, – видя, что допрос окончен, заявил Быков, – если увидишь его, дашь мне знать. Смотри, если ты по ушам ездил, а не правду…
– Нет, нет, все правда! – взвился Калич. – Все правда!
– А я тогда тоже это дело проунькаю, – когда Потап и Калич отошли в сторонку, заявил Арине и ребятам Леха. – Мне, может, западло, что вы на меня подумали.
– Нет, Леха! – воскликнула Арина, но Быков остановил ее.
– Досмотреть-то дашь? – кивнув на кассету, которая уже была у Арины в руках, поинтересовался он. – Там жена у Зигфрида крутая. Интересно, как она со всеми разберется. Надо ей на всех наехать…
– Конечно, дам досмотреть!
– Ништяк.
И вот все покинули парк. Леха с Потапом отправились в свой двор на какую-то серьезную разборку, а Братство Белой Руки – на троллейбус.
– Эй, Калич, – спросила Арина шустро рванувшего от всех Калича, – тебя на рынке-то найти можно?
– Ага, – не сбавляя темпа, ответил он.
– А что ты там делаешь?
