- Тише, тише, - прошептала Марина, помахивая рукой повару Диме, затарилась конкретно. У нас и дома тоже склад. Все денежки последние пущены на благородное дело нашего процветания.
- Последние?! - Карина поняла, что напрасно она переживала за деньги. Поздно уже было.
- Сегодня новых насшибаем, эх, Каринка! - Словно ухарь-купец, раскрыла руки Марина и таким вот лебедем вплыла в зал, где, кроме Ореховой и нескольких охранников у дверей, ещё никого не было.
Карина покосилась на Павлика, который протирал бокалы за своей стойкой. Павлик кивнул ей, она ему подмигнула.
- Ну что, ты поняла, что теперь из напитков нашего бара тебе лучше всего рекомендовать клиентам? - сделав строгое лицо, спросила у неё Марина.
- Поняла, конечно, - ответила Карина. - Слушай, а что, Павлик раньше так никогда не делал?
- То есть? - не поняла Марина.
- Ну, то есть 'левым', в смысле своим товаром не торговал?
- Не знаю. И не хочу знать, - сказала Марина, поправляя скатерть на столе. - Я знаю только одно: теперь он будет это делать с нами.
- как мы будем все это проносить в ресторан? - не унималась Карина, которой хотелось все знать и понимать, в каком месте надо быть особенно осторожной.
- Как-как, каком кверху! - громко уже крикнула Марина. - Ненавижу, когда ты тупишь...
И хотела ещё что-то добавить, но тут к ним подошла Наташа Орехова.
- Что, девчонки, не забыли - через две смены у нас опять банкет? - уже машинально поправляя и так совершенно ровно стоящие приборы на столе, спросила она у сестер.
- Банкет... - вздохнула Карина.
- Банкет, да ещё какой, - скривилась Наташа Орехова, - с полным обслуживанием, на тридцать пять человек, столы буквой 'П'. Ой, тоска... Вы бы видели заявку, какую я сейчас на производство отнесла. Там они даже стерляжью уху заказали, так что мы с вами умрем на этом банкете к ночи, когда будем столовые ложки натирать, суповницы таскать...
- Да, девочки, - подхватила подошедшая сразу официантка Наташа, которая очень любила поговорить, - это удавиться. Как же я банкеты ненавижу. Во сколько он начинается?
- В пять на этот раз. К нашему начальству, как я поняла, какие-то важные люди приедут.
- Знаю, - ответила метрдотелю Наташа, ковыряя нос краем крахмальной салфетки, - из налоговой, небось, ребятки, которые уже на аперитиве нажраться успевают.
- Нет, - Орехова выхватила у неё салфетку, - в этот раз другие. Поставщики - винные, рыбные, мясные. Так что инструктаж будет проводить и управляющий, и я, и директор. Чтоб никто не облажался. Нас, конечно, той сменой усилят, но особенно ни на что не рассчитывайте и не вздумайте расслабляться.
- Во как.
- Да. - Орехова двинулась к входным дверям: показался первый посетитель.
- Банкет - это очень хорошо, - сказала Марина Карине. И на этот раз уж Карина никак не могла понять, с какой радости Марине, остро не любящей банкеты, вдруг он показался нужным.
Глава 4
ПЕРВАЯ ЖЕРТВА
Ресторанное начальство очень любило праздновать, очень. Повод, по которому на этот раз был назначен банкет, был сложным и разветвленным поставщик вин, водки и других напитков, некто Эдик, появляющийся в ресторане редко, да метко, отмечал очередную веху своего сотрудничества с хозяевами ресторана.
К тому же поводом для банкета было ещё какое-то официальное и принципиально важное для хозяев событие. Из этого следовало только то, что суеты, ответственности и беготни намечалось на сегодняшний вечер чрезвычайно много.
С утра работала только правая сторона ресторанного зала. В левой части столы выстраивались буквой 'П', стелились длинные скатерти, Наташа Орехова долго возилась, накалывая на специальные наколки живые цветы для украшения. Несколько раз посчитанная и записанная посуда расставлялась в строгой банкетной симметрии, управляющий даже выдал схему расстановки метрдотелю. Люди все, конечно, знают, но чтоб лишний раз не перепутали - Андрей Константинович был человек добрый, но педантичный, при явной своей склонности к воровству и многоступенчатым интригам.
Едоки бизнес-ланчей были в этот день особенно недовольны и капризны. Именно они начали мотать нервы официантам, которых ждал впереди долгий пышный праздник 'хозяев жизни'. Возможно, многие из клерков, что кормились на этих бизнес-ланчах, понимали, что готовится зал для банкета, принимать участие в котором они не будут. А хотелось им, наверное, попировать, вот они и злились...
Когда все уже было готово, даже придраться не к чему, а официантки причесывались и подкрашивались в своей раздевалке, произошло чудесное превращение. На глазах изумленной публики от зеркала вдруг отошла невероятная красавица. И в первую минуту абсолютно никто не мог узнать Марину.
- Ой, Марина, неужели это ты... - только и могла прошептать официантка Дашенька, прижимая к груди незакрытую помаду.
Марина не приложила даже особенных усилий - она лишь собрала волосы в королевскую прическу и нанесла незаметный макияж. Она обладала талантом к перевоплощениям, умелыми руками и тонким вкусом. И все это открывало перед ней неограниченные возможности.
Вот и сейчас, даже в своей форменной одежде - обычной голубой блузке и юбке, в которой её видели в 'Зеркале' постоянно, - Марина выглядела воплощенной девушкой мечты любого, даже самого взыскательного мужчины. Карина рядом с ней казалась милым и нежным ребенком. Сестра же излучала красоту - сияние, перед которым отступали и зависть, и недовольные разговоры.
- Вот вы, оказывается, какие... - пробормотал Костя Шевеляев и кивнул Володе на Марину.
Переодеваясь, девушки уже даже не замечали, что в подсобке присутствуют существа мужского пола, которые работали с ними в смене, то есть Шевеляевы. Сестрам они казались настолько 'своими', что их можно было не стесняться.
Но Костя оказался не прав. 'Такой' была только Марина, Карина же, любитель скромной одежды и такой же жизни, не могла отважиться на подобный имидж, как бы сестра ни приставала к ней. Поэтому и Марина, чтобы, по правилам ресторана 'Зеркало', не отличаться от сестры, ходила на работу накрашенная и причесанная точно так же, как Карина. Однако в дни, когда проводились банкеты, похожесть или непохожесть официантов значения не имела, а потому Марина вполне могла сегодня позволить себе выглядеть так, как хотела, не подстраиваясь под свою скромницу сестрицу.
Однако восхищаться всем было особенно некогда. Проводив Марину одобрительными возгласами, официанты во главе с Ореховой, которая для успокоения нервов напилась валерианки, ещё раз оговорили свои обязанности и встали по местам.
Карина с Мариной по-прежнему работали сегодня в паре, Карина подавала блюда, Марина - вина и напитки.
Торжество началось. Однако зря так тщательно готовилась смена Ореховой к банкету, зря боялись что-нибудь перепутать. Некоторые гости изрядно набрались уже за аперитивом, как, наученные предыдущим опытом, официантки и предсказывали. Хозяин праздника был как-то особенно суетлив, ждать перемены блюд он не хотел и прямо вместе с закусками потребовал 'знаменитую', как заявил Эдик, совершая нечто вроде поклона в сторону директора ресторана, стерляжью уху. К первым блюдам практически у всех гостей было отношение особое, не все 'супа' хотели. Началась возня, суета, каждый старался громко крикнуть, что он желает съесть. Всевозможные вилки, ложки, а иногда и тарелки посыпались на пол, гости закричали, захлопали, захохотали. Официанты сбивались с ног, едва успевая выхватывать из-под носа приглашенных пустые тарелки, перевернутые фужеры и бокалы, ставить новые, подливать вина, водки, менять салфетки, расчищать место для того, чтобы поставить на стол очередное блюдо.
Гости не церемонились. Это был их мир, их жизнь, их законы.
Карина обносила стол мясным ассорти и ещё от вполне трезвых и на вид приличных людей то и дело слышала весьма хлесткий мат, тупые и грубые, на её взгляд, шутки и словечки. Женщины, которые тоже были на банкете, и в том числе жена директора Раиса Васильевна, казалось, даже не слышали этого и не замечали. Во всяком случае, никак не реагировали.
Очередность подачи нарушилась, не все гости хотели есть то, что было заявлено в меню банкета. Официантам, по знаку директора Алексея Николаевича, приходилось бегать на кухню и заказывать спешно
