шарахаются.
Петр Брониславович сел на пол.
– Это что же… – проговорил он. – У вас их так много?
– Много, – согласилась Галина Гавриловна. – Но травить нам крыс нельзя. Это же вредно для потребителей.
– В смысле? – не понял Петр Брониславович.
– Да эти паразиты часто в чаны с колбасно-сосисочной массой случайно падают. Сверху, с труб. Простая-то крыса упадет, ее перекрутит – и ничего. А представляешь, если упадет туда травленая? А, вот так-то, Петя. Забота о потребителе.
– Да… – Петр Брониславович снова помрачнел.
Он поднялся с пола, увидел на столе батон ветчинной колбасы с прожилками красного мяса и белого жира, в ужасе отшатнулся от него и побрел в комнату.
«Стало быть, нет никакого спасения от крыс, – в отчаянии подумал Петр Брониславович. – Физическое уничтожение… Каждую клюшкой по морде. Из-за меня теперь пострадает вся школа! Бедные дети! Я натравил на них полчища крыс! Как же мне не стыдно! Что же делать? Почему специалист по крысам не помогает, как обещала? Надо найти ее во что бы то ни стало! Надо спасать детей!»
Подумав так, он решительно поднял телефонную трубку, набрал номер и заговорил:
– Алевтина Константиновна, добрый день. Это вам звонит Петр Брониславович Грженержевский. Нам необходимо встретиться! Дело принимает серьезный оборот. Жду вас! Вы моя последняя надежда! Почему вы молчите, Алевтина Константиновна? Вы не хотите со мной говорить?..
А в кухне сидела несчастная Галина Гавриловна. Помимо своей воли ей приходилось слышать, как ее молодой муж названивает какой-то неизвестной Алевтине Константиновне и ждет встречи с ней, потому что дело приобретает серьезный оборот. Галина Гавриловна была не из тех, кто устраивает сцены, разборки и скандалы. Поэтому слезы не каплями, а двумя полноводными струйками лились из ее глаз в холодные щи.
А тем временем четверо учеников седьмого класса «В» крутились возле подъезда, куда вошла их подозреваемая – та самая Алевтина Константиновна, которой названивал Петр Брониславович. Как раз в тот момент, когда подозреваемая открывала входную дверь квартиры, телефон в ее сумке запиликал мелодию американской народной песни «С днем рождения тебя».
Арина Балованцева вот уже несколько минут стояла, не двигаясь, точно статуя Командора, и смотрела на окна квартиры на первом этаже, в которую вошла подозрительная крысоотравительница. Остальные ребята тоже не покидали своих постов. Витя, обежав дом вокруг, вернулся и подошел к Арине.
– Мне кажется, тетка самая обыкновенная, – сказал он. – Чего за ней следить? Факт, что она из службы отравления крыс. Ей нашу школу просто заказали. Поэтому она сообщение получила, честно пришла, но не дождалась Брониславовича, и отправилась туда, откуда ей следующий заказ поступил. Деньги платят, она и травит, работает… Какая ей разница? Вот и сейчас она пошла в эту квартиру, потому что там крыс много. Ее и вызвали их извести. Логично?
– Да, – кивнула Арина, подумав некоторое время. – Но тем не менее нужно все равно подождать, пока она оттуда выйдет. И проследить, куда пойдет дальше.
Антон Мыльченко, переодетый женщиной, никуда не ушел и продолжал вести наблюдение. Ему бы сбегать домой сменить одежду, ведь в маминых сапогах на тонких высоких каблуках он чувствовал себя в высшей степени неудобно, да еще и дурацкая шляпка спадала на глаза и почему-то кусалась за шею. К тому же Зоя Редькина то и дело посмеивалась над его неудавшейся маскировкой. Но сыщик новой формации Антон Великолепенский не обращал на это внимания. Потому что очень боялся, что, пока он будет бегать туда-сюда, самые основные события могут как раз и произойти. И терпел, терпел, терпел это ехидство Редькиной, хотя против ее шуток и подколок он был совершенно безоружен.
Арина отошла от окон и смерила расстояние от школы до дома. Получалось, что ближе всего к этому дому как раз угол спортзала и находился. К Арине подошел Витя Рындин, она показала на это расстояние ему. Витя покачал головой, соглашаясь с ней.
– Да, какая-то связь между этой квартирой, крысами и бедами Брониславовича точно есть, – проговорила Арина. – Не знаю, какая, но есть.
Витя прошелся от дома до школы, пытаясь высмотреть что-нибудь. Но тоже ничего подозрительного не обнаружил. Тем не менее слежка продолжалась.
Через некоторое время к подъезду быстрыми шагами подошел мужчина в короткой куртке и с кейсом в руке. Арина с улицы дала сигнал наблюдателю в подъезде – мирной девочке Зое Редькиной (ведь такую кроткую и примерную не осмелилась бы погнать из подъезда ни одна, даже самая свирепая старуха). Та проследила за мужчиной с кейсом – он действительно вошел в подозрительную квартиру.
– А, что я вам говорила? – Арина Балованцева торжествовала. – Не с букетом ведь цветов дяденька проник в квартиру! А с кейсом! Кейс – это всегда что-то таинственное и важное. Ну, кто на это может возразить?
Возразить было нечего.
– Надо узнать, что в этом кейсе! – поджимая под себя то одну, то другую уставшую свою ножку, обутую в модный сапог, воскликнул Антон Мыльченко.
– Может быть, – согласилась Арина. – Пусть только выйдут, мы за ними проследим дальше.
Замерзшие наблюдатели вновь заняли свои позиции. В подъезд и из него зачастили люди – возвращались с работы, из магазинов, выгуливали собак, выносили мусор. Старушки одна за другой появились и уселись на скамейку, согнав с нее ребят. И даже усилившийся холодный вечерний ветер был этим старушкам не страшен. Они сели и завязали разговор, то и дело косясь на ребят и обсуждая безнравственность современной молодежи. Бабкам явно не нравилось, что на месте их ежедневных прогулок толкутся какие-то дети. Старушки даже порывались их совсем отсюда прогнать.
Но никто из оставшихся на боевом посту учеников седьмого класса «В» не спешил удалиться. Так что, когда в окнах странной квартиры погас свет, ребята активизировались. Женщина-отравительница и мужчина с кейсом вышли из подъезда. Разумеется, они и предположить не могли, какой длины «хвост» за ними потянется по городу. Проявляя чудеса смекалки, Арина, Витя, Антоша Мыльченко, переодетый женщиной, и Зоя Редькина шли по пятам двоих ничего не подозревающих взрослых.
Однако слежку пришлось свернуть, как только мужчина и женщина скрылись за стеклянными дверями гостиницы «Поднебесье». Дальше ребят попросту не пустили. Разочарованные, они на всякий случай убили еще час времени, ожидая: вдруг подследственные выйдут из гостиницы и как-то себя проявят. Продрогших сыщиков радовало только одно – возле входа в гостиницу продавались вкусные горячие пончики и какао в пластиковых стаканчиках. По десятку пришлось съесть каждому, прежде чем стало понятно, что время позднее. И что вряд ли уже выйдут сегодня из гостиницы подозреваемые в крысином нашествии.
– Видно, заезжие гастролеры, – дожевывая пончик, сделала вывод Арина. – Это добавляет подозрительности. Ну что, придется по домам идти. Завтра слежку продолжим.
Антон Мыльченко первым шмыгнул в переулок, заявив, что направляется домой. И когда одноклассники удалились на приличное расстояние, он, короткими перебежками, то и дело озираясь, вернулся к гостинице. Ведь сыщик Великолепенский не мог просто так бросить столь подозрительное дело. Долг чести – закончить операцию с блеском. А деловая Арина Балованцева пусть в этот раз останется с носом! Антоша не хотел, чтобы у него был конкурент в сыскном деле. Ведь когда у тебя конкурентов целая группа, да еще и во главе с такой активной и пронырливой девчонкой, шансы на победу ничтожны.
Поэтому Антоша решительной походкой вошел в здание гостиницы.
– Женщина, вы к кому? – из-за стойки администратора навстречу ему тут же вскочила крупная дама с высокой, утыканной шпильками прической.
Антон сначала не обратил на эти слова внимания, мало ли, к какой женщине администратор обращается. Антон шел в гостиницу, надеясь, что прошмыгнет незамеченным.
– Женщина, я к вам обращаюсь. – Дама-администратор схватила Антошу за рукав. – В какой вы номер идете? У нас строго.
Маскировка! Мамина одежда… Рассеянный Антоша только что вспомнил о ней! И как он мог забыть… А все проклятая сыщицкая способность быстро приспосабливаться! Привык он за сегодняшний день передвигаться на высоких каблуках – и забыл обо всем на свете…
