узнать больше?
Изогнутые пушистые ресницы мягко опустились: да.
– Хорошо. Тогда попросите охрану удалиться или хотя бы не подслушивать.
Хозяйка позвала охранника:
– Андрей, у меня конфиденциальный разговор.
Тот молча кивнул и закрыл дверь.
Элеонора приготовилась слушать, слегка ироничным голосом напомнив гостю, на чем он остановился:
– Вас зовут Сергеем, вы бывший военный. – Такие детали… – не остался в долгу Марковцев. – Вы столько знаете обо мне. А еще я нахожусь в розыске за терроризм, заказные убийства и организацию преступного сообщества.
– Ко мне это имеет какое-то отношение? – спокойно спросила девушка.
– Как ни странно, да, – отозвался Марк. – Сейчас моя голова занята именно вашими проблемами. Поговорим про Бориса Леонидовича? – предложил он. – В одной из мастерских ФСБ полным ходом идет отлив большой свинцовой пули для вашего…
– Мужа, – подсказала Элеонора. – Перед отъездом из Франции я обвенчалась с Борисом Леонидовичем.
– Примите мои соболезнования, – Сергей слегка наклонил голову. Если девушка играет в светскую даму, подумал он, то это получается у нее здорово: невозмутимость, хладнокровие, осанка, жесты, чем-то напоминающие манеры актрисы Аллы Демидовой.
Сам же Сергей внешне походил на певца Николая Носкова: тот же возраст, мрачноватый взгляд, крупные зубы и вечный отпечаток усталости на лице. Марк усмехался, вспоминая строчки из песни своего «двойника»: «В этом мире я гость непрошеный».
– Итак, зачем вы пришли?
– Я хочу заработать денег, и мне по большому счету плевать, кто мне заплатит. Причем без поправки – больше или меньше. Лишние пару миллионов для меня погоды не сделают.
– Вы пили сегодня?
– Ни грамма. Рассчитывал угоститься у вас. Я знаю, о чем вы думаете, потому что сам думаю о том же. Нет, к фирме «Заря» я не имею никакого отношения и в новогодние праздники Дедом Морозом не подрабатываю.
– Вы из лечебницы – в это я поверила. Совершили побег и пришли шантажировать меня?
Марк удивился.
– А вы посмотрите на меня еще раз. По-вашему, именно так выглядят шантажисты?.. Ей-богу, я повторяюсь. И года не прошло с тех пор, когда я говорил то же самое одному полковнику ФСБ. Только он перепутал меня с идиотом. Или болваном, уже точно не помню.
– Зачем вы пришли? Говорите и уходите.
– Я пришел напомнить вам одну мудрость: «Лучше всего дорогу к стаду знают волки».
– Отождествляете себя с хищником?
Элеонора прикурила. «Если она все же играла, – повторился в мыслях Сергей, – то вот сейчас чуточку переиграла. Или недоиграла». По ее лицу, жестам Марк понял: ей вовсе не хотелось избавляться от гостя. Который, может быть, своей развязностью разбавил ее неважное настроение, резко контрастируя с ее вышколенными телохранителями. Сергей добился цели, которую перед собой и не ставил: расположил к себе эту красивую женщину, которой от чистого сердца выразил свои соболезнования.
– Вы отлично придумали, – нарушила молчание Элеонора. – Вы знаете, что мне нужно. Вы знаете меня лучше меня самой. Браво!
– Я бы добавил…
– Не надо, посидите молча. Пьете водку?
«Да, – мысленно продолжил Сергей, оценивая стройность фигуры девушки, подошедшей к горке, – я пью водку, запросто остаюсь на ночь в чужой квартире».
– Интересная поговорка. – Элеонора подала гостю рюмку. – Мне кажется, я не впервые слышу ее. Откуда она, из фильма, книги?
– Эта «поговорка» из соборного послания святого апостола…
Савицкая звонко рассмеялась, на полуслове перебив собеседника:
– А что еще интересного сказал святой апостол?
– Еще святой апостол Павел сказал: «Те, которые не имея закона согрешили, вне закона и погибнут. Но исполнители закона оправданы будут». Эти слова напрямую касаются и бизнесмена Кесарева, и одного полковника с Лубянки.
Элеонора отметила, как в устах странного гостя логично, не режа слух, сочетаются глубокая мудрость святого писания и сухость современных фамилий и должностей. Откуда этот дар у Марковцева, она намеревалась выяснить чуть позже.
– Как вы узнали мой адрес?
– От одного журналиста, который атаковал вас в Шереметьево. Я прилетел за час до вас, рейсом Афины – Москва. Журналист этот работает на «контору», а сейчас и на меня тоже. Правда, он рискует поменять работу в столице на каторгу в северо-российском бюро своего телеканала. А скорее, если мы перешли на
