Гюрза, укрывшись за аркой, отпустил «винторез» и рванул из подсумков пару светошумовых гранат.
«Четыре, три…» – считал он, держа их в руках и замечая, как несколько солдат действительно промелькнули в проходе; действовали тактически грамотно: с двух сторон легче и быстрее входить парами. На то иракцам понадобятся секунды, а таджик-россиянин отмерял время мгновениями.
А внизу, похоже, разгорается настоящий бой. Стрекочут автоматы, рвутся гранаты…
«Да и здесь не сахар», – закончил отсчет Гюрза, бросив гранаты в последний момент и необычным способом – с шагом вперед и скрещивая руки: та граната, что была в правой руке, полетела влево… С наступательными «эргэдэшками» он бы не стал так рисковать: останешься не только без рук, но и без головы.
Гюрза резко отступил назад, закрывая глаза рукой. И в следующий миг проем двери вспыхнул от ослепительной вспышки, сопровождаемой громким двойным хлопком.
Таджик появился в коридоре через пару мгновений, низко склонив голову над винтовкой. Быстрый взгляд вправо: пять человек. Влево – уже выбирая цель. Гюрза достаточно медленно – с интервалом больше полсекунды – высвобождал магазин «винтореза». Стрелял одиночными выстрелами в голову – методично и спокойно. Положив четверых ослепленных человек с одной стороны, развернулся в другую. Еще серия выстрелов, но уже в автоматическом режиме, и Гюрза, увидев очередное движение на лестнице, снова скрылся в комнате, чтобы поменять опустевший магазин.
Просто удивительно, думал он, остановив руку с полной обоймой на полпути к автомату. Уму непостижимо, как так быстро в комнату ворвались два спецназовца в черной униформе. Даже не дали ему сменить магазин.
Оба «алькоровца», подергивая автоматами, громкими выкриками на арабском приказывали диверсанту поднять руки. Гюрза, восточный человек, знал одну заповедь: если тебе говорят: «Сдавайся!» – не вешай носа, парень: шансов выжить у тебя – до черта.
Он выпустил магазин и, поднимая руки и отступая в глубь комнаты, громко и жалобно призывал иракцев не убивать его. Причем на двух языках: «Нихт шиссен! До нот файер! Капитулирен!» Сергей перенес руки на затылок, точнее – на шею. Продолжая выкрикивать бессвязные фразы, он большими и указательными пальцами взялся за ручки метательных ножей и, не медля ни секунды, метнул оба, резко выбрасывая руки из-за плеч. Он знал цену своим способностям, силе и точности, с которой летит метательное орудие. Однако, не теряя времени, повалился на пол, прихватывая магазин. Один патрон находился в стволе, так что Сергею не пришлось передергивать затвор. С положения лежа он добил одного спецназовца, которому тяжелый нож пробил переносицу, а раненого скользящим ударом в шею сбил с ног подсечкой. Выхватив нож из крепившихся под коленом ножен с маскировочной окраской, Гюрза сдавил горло противнику; острие ножа с волнообразной пилкой на обухе уперлось в верхнее веко иракца.
Курт-Аджиев знал арабский в рамках программы спецназа: имел навыки перевода документов и допроса пленных, включая военную терминологию на языке противника.
– Сколько вас? Отвечать коротко и ясно. – Гюрза не просто подсек «алькоровца», а сделал это практично: раненый спецназовец растянулся головой к выходу. Так что, допрашивая его, таджик видел часть коридора и лестницы; чтобы снова воспользоваться «винторезом», хватит нескольких мгновений.
Униформа иракца и шеврон с изображением грозного оскала медведя говорили о том, что этот парень из спецподразделения. Отчасти он доказал это чуть раньше, как из-под земли вырос перед диверсантом.
Получив ответ на первый вопрос, Гюрза задал второй, пытаясь самостоятельно угадать название элитарного подразделения.
– «Медведь»?
Оказалось, что не «Медведь», а «Алькор»: двойная звезда из созвездия Большой Медведицы. Лихо.
Еще несколько коротких вопросов, и Сергей, убирая нож, резко перевернул раненого на живот. Встав на колено, он выстрелил ему в затылок.
– Гюрза на связи, – бросил он в рацию. – Есть очень плохие новости.
Выслушав Моджахеда, Курт-Аджиев понял, что они остались втроем. Осторожно подбираясь к лестнице, он сообщил товарищу о смерти братьев Джумаевых и вероятном отравлении цианидом бойцов, спустившихся в бункер.
Майор Хадиси, чудом не получивший ранение, спешно уводил бойцов в полуподвальное помещение. Командир «Алькора» просчитался. Он складывал в голове числа: сколько русских диверсантов осталось в живых и сколько вообще их было. Арифметика говорила не в его пользу. Если четверо спецназовцев положили больше половины его отряда, то все вместе они могли уложить всю команду. Слава богу, что ему в голову пришла эта хитрая, хотя и сложная игра в ловушки. Аль-Хадиси не видел, что вытворял наверху Гюрза, но краем глаза заметил, как кувыркался Моджахед; тот не только ушел из пустого коридора, откуда уйти практически невозможно, но еще и перестрелял двенадцать элитарных бойцов. А кинувшиеся ему вдогонку «алькоровцы» вдруг были убиты в спину. Ужас. Фантастика. А на самом деле реальный принцип действий диверсантов из спецподразделений ГРУ, работающих в глубоком тылу: увидел – уничтожил – ушел. «Командные пункты, узлы связи, склады… а в первую очередь – ракетно-ядерное оружие и другие средства массового поражения».
Майор вспомнил и представил себе, что было бы, рискни он атаковать всех диверсантов кучей, стоящих у лифта. Лучше не думать об этом. Лучше думать о боге, который все же есть.
Аднан переоценил свои силы и способности, сосредоточив весь личный состав своего подразделения в одном здании. Он по пальцам мог пересчитать бойцов, не рвущихся в бой. Он боялся трех оставшихся в живых спецназовцев, как трех тигров, вырвавшихся из клетки. Они буквально взяли под контроль всю резиденцию. На ловушки командира «Алькора» они отвечали своими фирменными сюрпризами.
Когда за маленькой группой Хайдарова с воющим шумом опустилась герметичная дверь, они оказались в ловушке. В таком каменном мешке, откуда не выбраться даже муравью. Они не видели последней ошибки Марата Джумаева, прибежавшего на шум. Буквально отсеченный от товарищей непробиваемой преградой, он рванул наверх, чтобы подняться на лифте к силовому щитку и там вместе с братом попробовать что-то сделать. Когда он нажал на кнопку вызова, один из плафонов на стене лопнул, выпуская облако отравляющего вещества. Газ распространялся настолько быстро, что Марат успех хватануть порцию цианида прежде, чем надел противогаз.
Он умирал – и понимал это, тем не менее до потери сознания жал на те клавиши, секрет которых
