— Ты узнал бы их по голосам?
Денис и Алик сидели в кухне, пока Гордеев с Марусей укладывали на диван всех троих малолетних щеглов, свалившихся от усталости прямо на пол, после того как их вымыли, причесали и накормили.
— Я узнал бы их, даже если бы они навсегда лишились дара речи, — отвечал Алик, с лица которого не сходила глухая угрюмость.
— Как? Ты же ни одного лица не видел, — удивленно проговорил Денис. — Или у них были какие-то другие приметы? Татуировки или еще что-то?
— Нет, ничего примечательного я в них не заметил. Обыкновенные жлобы, имя им легион. Но покажи ты мне сейчас тысячу этих жлобов, я тебе через минуту выберу этих самых троих… Правда, не троих, а только двоих.
— Почему двоих?
— Третий, который у них был за старшего, на жлоба не тянул.
— А на кого же?
— Каким-то он мне холененьким показался, интеллигентненьким.
— Интеллигентненьким? — переспросил Денис.
— Да, именно интеллигентненьким, лучше не скажешь.
— А какие-нибудь словечки характерные, жаргон какой-нибудь? Ну, хоть что-нибудь, ты меня понимаешь.
— Говорю тебе, типичные жлобы, отморозки, даром, что на БМП. Вот, наверное, и все их характерное отличие, — сделал вывод Алик.
Денис задумался. Со жлобами ему было все более или менее ясно. Но вот этот «интеллигентненький» из головы никак не выходил. Казалось бы, что тут такого особенного: приехали, постреляли, подожгли дом, уехали. Под покровом ночи, все как полагается. Ликвидаторы хреновы. Но откуда? Кто их нанял? Чьи это стервятники? Кто в конце концов за всем этим стоит? Он слышал краем уха, что силовые ведомства имеют так называемый ликвидационный или зачистительный отдел, который занимается устранением нежелательного элемента, и что этот отдел не подчиняется никому, разве что только самому президенту, да и то не напрямую, а через десятые руки, так как сотрудники этого отдела, этих так называемых бригад ликвидаторов, соблюдают строгий конспиративный режим. Поэтому этих людей никто и никогда в лицо не видел.
Этот ликвидационный отдел был создан в 1994 году, когда на Кавказе вспыхнул чеченский кризис и возникла необходимость в подобных бригадах. По слухам, убийство генерала Дудаева — дело их ловких рук.
Денис также знал из достоверных источников, что в эти бригады входят не только отпетые мордовороты, для которых убийство человека такое же обыденное занятие, как для законопослушных граждан прихлопывание назойливого комара, но и достаточно образованные, высокооплачиваемые специалисты в разных областях науки. Как известно, ликвидация Дудаева — операция, проведенная на высоком технологическом уровне, где ни одна деталь не осталась неучтенной.
Имея непосредственные контакты с сотрудниками спецслужб, Денис лично знал многих из тех, кто так или иначе имеет отношение к высоким технологиям. Да тот же самый Алик не раз вербовался ими в свои ряды, да только благодаря Жене Пашкевичу эта чаша прошла мимо него.
Но сейчас никто из знакомых Денису фээсбэшных компьютерных спецов не подходил под портрет, который написал Алик. А как утверждает Алик, этот тип в современной электронной технике разбирается будь здоров.
— Завтра я один или скорее всего с Юркой съезжу в Марковку. А вы будьте пока здесь и никуда из дому не выходите. Продуктов вам хватит дня на три, а там возобновим запасы. — Денис вздохнул: — Не нравится мне все это, ох и не нравится же.
6
— Тебе не кажется, что ночной визит этих долбаных головорезов из этого долбаного ликвидационного отдела как-то связан с нашим недавним посещением Алика?
Теперь на кухне собеседником Дениса был Гордеев. За окнами на землю упала ночь, а все семейство Чувашовых благополучно посапывало в соседней, единственной комнате малогабаритной квартиры Дениса Грязнова.
— Что ты имеешь в виду? — нахмурился Денис.
— Что? Да хотя бы несанкционированный выход на связь со станцией «Мир».
Денис нахмурился еще больше:
— Если честно, что-то я решительно недопонимаю.
— Ну ты даешь! Наверняка для тех, кто сидит там, — Гордеев ткнул пальцем в потолок, — не является секретом то, что Алик и Пашкевич ведут космические разговорчики.
— С чего ты взял?
— Слушай, Денис, что с тобой стряслось? Где твоя легендарная сообразительность?
— Наверно, она вся теперь у тебя, — ответил Денис, нисколько не смутившись. — Стоило мне с этой твоей Еленой подписать договор, как я будто поглупел. Ладно, продолжай. Шучу я.
— Не может быть такого, чтобы на «Миру»… — Гордеев запнулся, потому что ему в голову тут же пришел образ байконурского офицера. — То есть на «Мире»…
— Не важно! — подбадривал Денис, позволив себе легкую усмешку.
— Не может такого быть, чтобы там на борту не было установлено каких-нибудь скрытых объективов, которые постоянно следят за космонавтами, чтобы они там чего-нибудь антигосударственного не откололи.
— Ага-а, — задумчиво кивнул Денис. — Ты хочешь сказать, что ничего от ЦУПа утаить нельзя?
— Ну да, что-то в этом духе. Но только мне кажется, что провода от этих потайных камер ведут не в ЦУП, а в обход него куда-то еще. Ну, ты сам догадываешься, куда.
— Ага-а, — еще раз произнес Денис. — Все правильно. Точнее, было бы странно, если бы наличие таких камер на самом деле отсутствовало. Ведь человек в открытом космосе совершенно не поддается контролю. Вернее, его очень не просто контролировать.
— Если только вместе со всеми не посылать каждый раз стукача, этакого искусствоведа в штатском, что, согласись, накладно. Однако вероятность таких полетов я не исключаю совершенно.
— Ну, начнем с того, что каждый космонавт так или иначе сотрудничает с чекистами.
— Или лучше сказать: каждый космонавт — хорошо замаскированный чекист, — предложил Гордеев.
— Почему же законспирированный? — пожал плечами Денис. — Полеты в космос — это своего рода выполнение долгосрочной программы государственной безопасности. Если мы летаем в космос, значит, мы нехилая держава, правильно?
— Да, но космонавту об этом знать не обязательно. Космонавт делает свою работу, что-то там исследует, букашек всяких невесомостью терзает и дальше ни в какие дела службы безопасности носа своего не сует. Вот поэтому за ним нужен глаз да глаз. А вдруг он чего такого ценного найдет, что эти сведения ему интереснее было бы передать в НАСА, потому что там лучше оборудование или более квалифицированные специалисты. Ведь для космонавта-ученого главное что? Главное — эксперимент, чистота научного открытия, у которого нет государственных приоритетов. Или хуже того — а вдруг этот космонавт ко всему прочему окажется сверхзасекреченным вражеским резидентом. Сечешь, куда я клоню?
— Секу, куда же от этого деться? — отозвался Денис. — Знаешь, о чем я сейчас подумал?
— И о чем?
— Не оттого ли «Мир» хотят вернуть с орбиты на Землю, что у него просто-напросто устарела эта самая система слежения за членами экипажа? Как ты думаешь, Юрок?
— Гениальная мысль! — Гордеев даже вскочил с места и заходил взад-вперед. — Система устарела,
