10
Эскадра надувных каноэ на реактивной тяге неслась по каналам этой подмосковной (в самом прямом смысле) Венеции, когда Леопард скомандовал:
— Стоп! Всем судам прибиться к ближайшему банку.
На английский манер Леопард называл «банком» берег канала.
Двигатели смолкли. Тарантул спросил:
— В чем дело?
— Двадцать или тридцать метров назад я вроде бы заметил камеру слежения. Как ты думаешь, Тарантул, откуда здесь камеры слежения, если это не банковский офис и не супермаркет?
Тарантул пожал плечами.
— Должно быть, кому-то очень необходимо наблюдать за миграцией фекалий в сливных коммуникациях.
— Логично, — кивнул Леопард. — Теперь не мешает выяснить, кому.
— Мне кажется, что мы именно для этого здесь и собрались, — сказал Угорь, отпивая из мельхиоровой фляги.
— Смерть, Тарантул! — заострил внимание Леопард.
— Да, — отозвались они.
— Нужно найти все камеры и вывести из строя.
— Ага, — согласился Смерть.
— Меня почему-то вовсе не радует тот факт, что уже на протяжении часа я представляю из себя телезвезду, — пожаловался Леопард. — Да и вас, я думаю, это не особенно восхищает?
— Совершенно верно, — сказал Смерть, задрав голову и внимательно рассматривая потолок. Затем снял с плеча автомат и сделал одиночный выстрел. С потолка посыпались крошки кирпичной кладки и остатки прибора, который раньше, по всей вероятности, был видеокамерой.
— Тот, кто эти штуки ставил, — конченый идиот, — сказал Угорь.
— Почему? — насторожился Леопард.
— Какой же дебил будет выставлять их на виду?
— По всей видимости, ему просто не хватило времени позаботиться о более тщательной маскировке, — просипел Тарантул.
— Тем лучше, — кивнул Леопард. — Однако мою душу не очень-то греет новость, что все это время мы были в поле его зрения.
— Это больше не повторится, Леопард, — сказал Тарантул, передергивая затвор автомата.
В следующую минуту насыщенный сероводородом воздух над каналом пополнился запахами сгоревшей пороховой смеси, которая обычно содержится в автоматных патронах образца 1947 года выпуска.
Когда стрельба закончилась, Леопард сказал:
— Я селезенкой чувствую, что мы вплотную подошли к самому логову нашего зверя.
— Я тоже чувствую, — закивал Тарантул.
— И я, — сказал Угорь.
— Где-то должна быть потайная дверь, — сказал Смерть.
— Как в «Дум»? — спросил Угорь.
— Ага.
— Правильно, киберпанк ты мой, — согласился Леопард, и резко скомандовал: — Все ищут потайную дверь!
«Красноярцы» расплылись в разные стороны, шаря лучами фонарей по стенам.
Гордеев тоже стал осматриваться. Ничего похожего на дверь поблизости не находилось. На это даже не было никакого намека.
В течение десяти — пятнадцати минут Леопард то и дело спрашивал:
— Ну как, нашли?
— Нет еще, — отвечали коллеги и соратники.
Однако первый победный вопль издал не спецназовец, а адвокат Гордеев.
— Кажется, оно! — сказал он неожиданно для самого же себя.
— Где? — закричали все хором.
— Да вот же! — Гордеев показывал на проржавленную перегородку из ветхого металла.
— Точно, она, — подтвердил Леопард, убедившись. — Давай, Денис, свой УПГ, — сказал он с дурашливым акцентом: — Будем делать немножко фейерверк.
Леопард причалил свое каноэ к обнаруженной Гордеевым двери и вывел на ней геометрическую фигуру в виде перевернутой пентаграммы. Казалось, что его рукой водит сам Сатана. В общем в известном смысле так оно, видимо, и было.
Затем он отплыл немного в сторону, чтобы его не зацепила тепловая волна от затеянного фейерверка, и нажал нужные кнопки.
11
Федотов метался по лаборатории как угорелый, не находя себе места, когда услыхал, что к потайной двери подкрались его преследователи.
Первым делом он подбежал к компьютеру, стал лихорадочно лупить по клавишам, то и дело оглядываясь на дверь, из-за которой до его слуха доносились пугающие звуки. Времени было в обрез. Он встал, взял в руки стул и занес его над головой, глядя на компьютер. Но в последний момент передумал, вернул стул на место, когда же шум за дверью стал угрожающим настолько, что пора было рвать отсюда когти, он подбежал к Лене, сорвал с ее головы мешок, размотал липкую ленту, которой она была привязана к стулу, схватил ее за руку и потянул за собой.
— Пойдем!
— Куда?
— Не спрашивай.
— Разве здесь есть еще выход? — все же спросила Лена.
— Есть.
— Ну тогда пошли, а то тебе и вправду крышка будет.
— Не вякай, зараза! — Федотов отвесил ей звонкую затрещину.
У Лены искры из глаз посыпались.
— Сукин сын, — сказал она, всхлипывая.
— Еще хочешь? — спросил Федотов, снова замахиваясь, но на этот раз у него ничего не получилось, потому что Лена вцепилась зубами в ту руку злодея, что обхватывала ее запястье.
Михаил издал короткий вопль, отпустил ее руку и закрутился волчком, тряся кистью руки.
Его уста произносили одно и то же слово:
— Сука! Сука! Сука! Сука! Сука! Сука, что же ты наделала, сука, падла?! До кости прокусила, ведьма! Как же я теперь?..
Он не успел договорить, а Лена так никогда и не узнала, что должно последовать после этого «теперь», потому что в следующий момент пентаграмма из ускорителя плазмы сделала-таки свое дело, образовав довольно обширный проем, в который запросто теперь мог протиснуться взрослый мужчина. Но в проем протиснулись по очереди семеро мужиков с лицами, искаженными ненавистью.
— Юра! — закричала Лена, увидев в проеме адвоката Гордеева, замызганное лицо которого первым показалось в подземной лаборатории Федотова. — Юрочка! Я знала, что ты меня найдешь! Любимый!
Она бросилась на жилистую шею Гордеева, моментально забыв все неприятности, свалившиеся на ее бедную голову. И с ходу залепила рот своему спасителю и возлюбленному в одном лице поцелуем такой
