– Лишь по прибытии. Но ты об этом знаешь.
– Значит, у господина Турецкого нет желания общаться с тобой?
– Выходит, так. Впрочем, и у меня нет особого желания общаться с ним. Скажи, пожалуйста, нет никакой возможности остановить Турецкого?
– Пока нет.
– Что значит «пока»?
– То и значит, что пока.
– Но она может появиться, эта возможность?
– На этом свете ничего невозможного нет.
– Ты говоришь загадками, Юра.
– Разве раньше я что-то от тебя скрывал?
– Ты был гораздо откровеннее.
– На этот раз, видимо, есть существенные причины.
– Хорошо. Настаивать не имею права.
– Я могу сказать лишь одно. Машина, которую мы раскрутили, уже не остановится. Может случиться, что тебя, к примеру, после беседы снимут с поста, но может и не случиться. И все-таки это все частности…
– Ничего себе частность! А если бы тебе такое сказали?!
– Точно такое, но в более грубой форме мне сказали вчера.
– Кто?
– Ты снова спрашиваешь о том, чего я не могу сказать, и поэтому обращаюсь к прежней мысли. Потребует тебя снять секретарь Совета Безопасности или не потребует, дело десятое. Даже в самом худшем случае ты не пропадешь. Вернее, тебе не дадут пропасть. Ты уже винтик в запущенной машине, и, признаюсь, очень важный. Быть может, на данный момент самый важный. Главное, о чем ты должен думать денно и нощно, о выборах. Проиграть их мы не имеем права.
– Но если секретарь меня снимет…
– Секретарь ни назначать, ни снимать губернаторов не может.
– Что ему стоит открыть дверь кабинета хозяина? Не тебе объяснять, какие у них отношения.
– И какие же?
Колесниченко внимательно посмотрел на собеседника и улыбнулся.
– И какая кошка пробежала между ними? – спросил он.
– Живи спокойно и не волнуйся. Береги здоровье, – не отвечая на вопрос, посоветовал Потапов. – Этими днями все решится.
– До съезда или после?
– Нам необходимо, чтобы это произошло до съезда. И на этом, дорогой Николай Михайлович, завязали.
– Как посоветуешь вести себя с секретарем?
– Судя по тому, как он будет вести себя с тобой.
– Разумеется, будет хамить.
– Не думаю. Даже убежден, будет выдержан и спокоен.
– Свежо предание, но верится с трудом, – усмехнулся Колесниченко.
– И запомни, любое поведение секретаря не имеет никакого значения. Нет денег ни у секретаря, ни у правительства, ни у Президента. Деньги есть у нас. В машине, которую мы закрутили, крутятся все, от самого мелкого чиновника до самого большого. Другое дело, что они об этом не догадываются. Но это уже их проблемы.
– Включая и самого хозяина?
– А что бы мы делали без него? – вопросом на вопрос ответил Потапов. – Перейдем к другим вопросам. Как поживает Крест?
– По-моему, отлично.
– При таком помощнике, как Георгий Гагаринский, можно спать спокойно.
– Я не бываю на встречах.
– Правильно делаешь. Зачем светиться? Спецгруппа «Пантера» шутить не любит. Шифрограммы в Москву поступают ежедневно.
– В чье ведомство?
– ФСБ. Но ты не думай, что содержание шифрограмм неизвестно секретарю. Он нашел общий язык с директором. Грамотно работают сотрудники «Пантеры»?
– Думаю, им известно если не все, то многое. Особенно трясут Изобильную и Прикумский район.