– Сколько угодно. Но рассказ, видимо, получится долгий. А мне пока трудно...
– А если коротко?
– Коротко будет непонятно. Но попробую. Банк пытались разорить, в печати распространялись слухи о нашей неустойчивости, пробовали заполучить пятьдесят один процент акций и так далее и тому подобное. Советую прочитать «Скандал по-российски» в «Независимой газете». Там есть кое-что для общего понимания вопроса.
Геранин устало прикрыл глаза.
В палату заглянула медсестра, предупредила:
– Посетитель, ваше время истекло.
– Я понял. Спасибо, Андрей Афанасьевич, надеюсь, завтра мы сможем поговорить более предметно.
– Да, приходите, меня тоже интересуют результаты расследования. До свидания.
Турецкий простился и вышел с надеждой, что завтра он сможет узнать гораздо больше конкретных имен и событий, состояние Геранина внушало оптимизм.
Из справочного отдела юная девица, отчаянно постреливая глазками, принесла Турецкому ксерокопию статьи «Скандал по-российски».
В материале описывалась ситуация в Северобанке как кризисная, приводился пример из сотрудничества банка с российско-израильской финансовой компанией, которая предложила выгодную сделку, пообещав двадцать пять процентов годовых по депозитным счетам. Председатель банка Андрей Геранин после недолгого сотрудничества прервал сделку, в результате чего из Северобанка ушел первый заместитель Геранина Станислав Ярмошин.
Турецкий внимательно вчитался еще раз в текст и вдруг понял, что речь идет, скорее всего, о той самой российско-израильской фирме, которая пыталась разорить банк «Ресурс». Почерк и повадки, во всяком случае, были те же. Сразу же возник вопрос: кто стоит за этой компанией? Тем более что методы этой финансовой акулы были определенно грабительскими и видны невооруженным глазом.
Далее в статье сообщалось о том, что после ухода из банка на Станислава Ярмошина было совершено покушение. В лифте, в котором тот поднимался в свою квартиру по Кутузовскому проспекту, 30, взорвалась граната. Газета связывала это покушение со скандалом в Северобанке, а Ярмошин сразу дал объяснение в МУРе, заявив, что покушение организовал шеф охраны данного банка. Правда, несколько дней спустя, когда Ярмошина допросили в качестве свидетеля и предупредили об ответственности за дачу ложных показаний, он от своих первоначальных обвинений тут же отказался. Репортер описывал покушение в самых ярких красках. Граната, дескать, взорвалась в замкнутом пространстве лифта, не нанеся при этом серьезных ранений ни Ярмошину, ни его охраннику.
Прочитав заметку, Турецкий едва не расхохотался вслух, подумав, что только наши отечественные щелкоперы горазды так примитивно врать, лишь бы деньги платили. То, что газета выполняла чей-то нечистоплотный заказ, прочитывалось сразу. Да и цель была ясна: покушение на Ярмошина увязывалось с именем директора банка Андрея Геранина.
Теперь Турецкому было о чем спросить у раненого банкира, в частности по поводу израильской фирмы разговор мог оказаться вполне предметным.
Занятый своими мыслями, Турецкий не сразу обратил внимание на надрывающийся внутренний телефон. А когда поднял трубку, услышал, как всегда, недовольный голос Казанского:
– Александр Борисович, зайдите, пожалуйста, ко мне. Все утро вас ищу.
– Я все время на месте. Видимо, вас кто-то ввел в заблуждение.
– Заходите, есть очень важный разговор.
Турецкий, выходя, взглянул в окно на белую улицу, и вдруг ему безумно захотелось за город, в лес, походить по снежной целине, стряхивая с еловых веток комья снега. Вспомнилось: когда они только поженились с Ириной, любили в эту пору ездить в Подмосковье кататься на лыжах. И дел было много, но находилось и время. Возможно, по молодости не так глубоко вникал в дела, да и жил проще и веселее.
Начальник следственного управления делал вид или был в самом деле погружен в чтение газеты. Поднял на Турецкого взгляд, в котором явственно сквозил упрек.
– Что же вы, Александр Борисович, так нехорошо поступаете? Сколько вам, интересно, заплатила газета «Московский комсомолец» за шокирующие материалы на заместителя министра финансов Савельева?
– У вас есть доказательства, что именно я продал компромат на вашего приятеля?
– Доказательств, к сожалению, нет, но я знаю, что видеокассеты находятся в вашем сейфе. И никакой он мне не приятель. Прошу это обстоятельство иметь в виду.
– А вы не допускаете такую мысль, что материалы были проданы кем-то другим, а мы вообще имеем только одну из копий?
Казанский протянул газету Турецкому:
– Возьмите, можете ознакомиться.
– Здесь? У вас?
– Да, конечно, сразу и обсудим.
Турецкий присел к столу и стал читать статью, называвшуюся «Банные интересы чиновника». В ней действительно описывалось и комментировалось то, что было снято на видеокассете: обильный ужин с девочками, танцующими на подиуме, а далее – посещение сауны с юными жрицами любви.
– Откуда это могло возникнуть? – гневно спросил Казанский. – Я же просил вас не предавать эти факты огласке!
– Пока я не могу вам сказать, каким образом информация просочилась в печать, надо поговорить с Пыхтиным, владельцем видеозаписей, может, он прояснит ситуацию.
– Хорошо, разбирайтесь, ищите. Вы должны доказать, что вы здесь ни при чем! Далее, у меня к вам еще один вопрос: почему вы задержали сына генерала милиции Васильева?
– Откуда у вас эти сведения?
– Разве это имеет значение?
– Да, имеет. Прошу заметить, вас все время кто-то очень активно подставляет. Кирилл Васильев у себя дома. Он важный свидетель по делу об убийстве бухгалтера Крохина. Это во-первых, а во-вторых, он принимал участие в хищении материальных ценностей на сумму шестьсот тысяч долларов, пресеченное вчера оперативной группой. А арестовывать его я и не собирался, хотя сам он действительно высказал желание оказаться в следственном изоляторе. Опасаясь мести своих же сослуживцев. Поэтому я избрал мерой пресечения подписку о невыезде.
– Но почему я ничего об этом не знаю? – возмущенно спросил Казанский.
– Вопрос не по адресу. Задание было получено непосредственно от Константина Дмитриевича Меркулова и требовало немедленного решения. Мы справились своевременно, хищение предотвратили. Теперь ищем организатора хищения. Соучастники преступления тоже известны.
Казанский молчал, на лице его была написана досада, ему постоянно казалось, что его обходят. Эта подозрительность грозила перерасти, если уже не переросла, в патологию, так, по крайней мере, понимал Турецкий. Создавалось впечатление, что Казанскому приходилось постоянно сдерживать самого себя.
– Я вас прошу поменьше дергать э-э... семью генерала Васильева. Просто, понимаете, рок какой- то...
– А вы знаете, почему Кирилла держали в фирме, которой руководил Долгалев, убийца и мошенник? Нет? Так я вам скажу. Генерал Васильев был советником этой фирмы по таможенным вопросам. Он же был советником и в банке «Ресурс», за что и получил за символическую цену весьма комфортабельную и дорогую квартиру.
– Не вижу ничего в этом плохого. Он – отставник, а наше законодательство не запрещает... – начал Казанский, но Александр перебил его:
– А я вижу! Васильев-старший был не просто советником, он представлял своеобразную «крышу» для преступной деятельности мошенников – банкиров и бизнесменов. Вот. Когда я подготовлю это дело для направления его в суд, тогда давайте встретимся и обговорим детали. Не знаю, что будет с папашей, но насчет Кирилла Васильева могу сказать следующее: полагаю, что ему придется держать ответ в суде не только в качестве свидетеля.
– Ну, пока суд да дело... – снизился до саркастической усмешки Казанский. – А с компроматом на
