влиятельные и мощные союзники.
С видимой стороны ситуация предельно упростилась: съемочный период закончен, кинокартина отснята, осталось смонтировать и озвучить, близится, а кое для кого уже и прошел заветный час расплаты... Пройдошная Татьяна Федоровна рассчитывает свести к минимуму возможные выплаты. И исключить совладельцев. По максимуму.
Но по некоторым вскользь брошенным замечаниям Вадима Викторовича можно предположить, что невидимая часть проблемы таит в себе опасные неожиданности. Работать без законного документального оформления отношений одинаково опасно для обеих сторон. Что там она наворочала? Что придумал ее юрист? У нее положение явно провальное. Ужасающее! Но она же занимается этим, что-то делает! И какими деньжищами ворочает! Что-то ее держит. Или кто-то. Надо с людьми встретиться, потолковать. И незаметно определиться, с кем имеем дело? Кто стоит за ней? Если получится...
В любом случае бумажной работы предстоит много. И хотя сумма гонорара от увеличения количества клиентов значительно не умножилась... Зато уверенность в ее получении - упрочилась. Многократно. Эти парни шутить не будут.
- А сумма, - вслух закончил свои рассуждения Гордеев, выруливая к студии, - вовсе не так уж... А очень даже! Симпатична!
На проходной ему по паспорту выдали разовый пропуск и объяснили, как пройти в административный корпус.
Немного поблуждав по огромной территории, Юрий все-таки нашел 'главную площадь' и здание 'с термометром'.
На третьем этаже стены коридора увешаны красивыми фотографиями. Знакомые лица любимых актеров в любимых и знакомых фильмах.
По обе стороны коридора за полураскрытыми дверями видны современные офисы, везде полно народа - все спорят о чем-то, доказывают, ругаются. Мерцают мониторы компьютеров, строчат принтеры, факсы.
Совершенно неожиданно навстречу Юрию вышел высокий молодой эсэсовец в парадном мундире, увешанном Железными крестами. Кивнув изумленному Гордееву, как знакомому, он зычно крикнул за спину:
- Изыди, окаянный! Не мешай текст учить.
Затем двое причудливых, иностранных наверное, студентов проволокли носилки с помятыми и в некоторых местах насквозь пробитыми картонными арбузами.
Комната киногруппы 'Отелло' находилась почти в самом конце коридора. Гордеев вежливо постучал, открыл.
В просторной комнате на диванах собралось человек десять. И все они угрюмо уставились на входящего Гордеева.
- Извините, - видя смущение гостя, навстречу ему поднялась полная румяная девушка. - У нас тут... Вы первый, наверное, кто постучал в эту дверь.
- Отнюдь! - энергично возразил ей морщинистый старичок из-за стола. Я сам видел, как незабвенный Яншин, замечтавшись в коридоре, нечаянно постучал и спросил позволения войти! А было это... Это случилось... Кажется, в пятьдесят пятом.
Румяная девушка работала на картине ассистентом режиссера по актерам. Как минимум два поколения ее предков были здешними кинематографистами и работали на этой крупнейшей отечественной кинофабрике. Здесь все знали ее с самого детства. И поэтому в любом цеху, в любой лаборатории или в мастерской к ней относились как к своей, как к родной. Собственно говоря, основой студии, ее прочным фундаментом как раз и являются именно эти люди, прочно вросшие корнями в эти прокуренные коридоры, в долгие экспедиционные скитания по вагонам и общагам, по степям, лесам и морям, вросшие в пыль и краску фанерных декораций, в жаркий свет просторных павильонов, в редкие премьерные выходы в Дом кино.
Чернорабочие киноискусства испытующе разглядывали адвоката Гордеева, как посланца из далекого будущего.
- Вы по нашему делу? Будете разбираться с договорами? Нас предупредили. Но я смогла собрать только вот... У нас же съемочный период закончился. Основная группа разбрелась по другим фильмам. Операторы, гримеры, костюмеры, бутафоры... Вот, только осветители... Проходите, румяная девушка пригласила Гордеева на специально подготовленный стул перед столом.
- Может быть, вам удобнее за столом? - не очень охотно приподнялся старичок. - Вы же будете записывать.
- Если позволите, я включу диктофон? - Гордеев удобно расположился по эту сторону стола.
- Да хоть радиостанцию, - старичок нетерпеливо потер руки и потянулся к выставленному диктофону. - Разрешите произнести краткое вступительное слово? От имени трудового коллектива нашей кинофабрики.
- Человек же по делу пришел, - попыталась его урезонить румяная девушка.
- А я именно по делу и хочу выступить. У нас свобода слова еще не запрещена? - изобразив страшный испуг, прошептал старичок и оглянулся. - А то знаете, как бывает? Ляпнешь чего не надо, а ночью... Когда никто не ожидает... Я вам потом как-нибудь расскажу. Чистая правда!
- Я адвокат, - представился Юрий, - Гордеев. Мне необходимо разобраться в ситуации с договорами. И я нуждаюсь в вашей помощи.
- А мы в вашей, - уверила его румяная девушка.
- Значит, так, - старичок подвинул к себе диктофон. - Наш директор киногруппы, или, как сейчас говорят, продюсер, Татьяна Федоровна Гризун допустила некоторую халатность на работе. Проще говоря, она побоялась нестабильности всяких там курсов. Поэтому платила не по ведомости, а...
- Наликом, - сказал бородатый мужчина в коричневом свитере и скрестил руки на груди. - И теперь поди докажи, что ты получил вдвое меньше, чем обещали. Я же мог на другой картине работать! А меня... Кинули. Как лоха.
- Ты бы и этого нигде не заработал! - замахал на него руками старичок. - Тебе по цеху зарплату платят. А вы еще хотите сверх ставки! Даже если бы тебе платили еще вдвое меньше, то и это лишнее. А Татьяна и так выкручивалась, как могла. Деньги спонсоры вовремя не дают. Банки деньги крутят - задерживают. Налоги государству и проценты - бешеные. Тем не менее! Она же платила? Как-то выкручивалась. А знаете ли вы, во сколько обходится сейчас аренда павильона? А съемочная аппаратура? Прокат одного костюма... И все в долларах! Вы же в долларах получали? Хотя это тоже нарушение финансовой дисциплины.
- Я не прокурор, - заметил Гордеев. - И не следователь.
- Это еще впереди, - уверил его бородач.
А моторный старичок, не слушая их, продолжал свою патетическую речь:
- Доллары тоже надо купить. Опять же - потери при обмене.
- Вас пригласил трудовой коллектив? - спросил Гордеева недовольный бородач.
- Нет. Руководство картины.
- Значит, так, - бородач поднялся с дивана. - Если вы адвокат Татьяны, то мы пошли. Нам здесь не заплатят. По крайней мере сегодня. Айда, ребята. Нужны будем для дачи показаний, найдете нас в цеху.
Он шагнул к двери, и вместе с ним поднялись почти все присутствующие.
- Куда же вы, ребята? - румяная толстушка преградила им путь к двери. - Надо объяснить человеку. А вы сразу...
- Нечего тут объяснять! - нервничал старичок. - Идите работать, если вам действительно деньги нужны. А права качать надо было при советской власти. В профкоме!
- Нет, вы останьтесь и все расскажите, - чуть не заплакала девушка. Мы же договорились. Все как есть.
- Вот ты сама и расскажешь. Мы тебе доверяем, - бородач снисходительно погладил ее по плечу. - А я с этим, - он кивнул в сторону старичка, - в свое время на парткоме достаточно наговорился. Помело...
- Это вы бросьте, - серьезным тоном сказал старичок и прокашлялся. Надо идти в ногу со временем.
