- Они электричество отключили, - пояснил Борис. - Дальше что было? Подробно! Важна каждая мелочь.
- Ну... Сказали, что от тебя. Что случилось что-то...
- Что?
- Не помню! Не помню! Они мне отшибли память! На всю жизнь! И теперь ты кричишь на меня!
- Успокойся. Ну, Зоя... Это необходимо...
- Они сказали... Что у тебя затягивается дело. Что жизнь человека в опасности. Он, кажется, кому-то перерезал горло. Ножницами.
- А ты здесь при чем?
- При том, что ты этим козлам сказал, что я...
И тут Зойка поднялась и, потрясенная чудовищной догадкой, села на диване, глядя на Бориса остекленевшими глазами.
- Что ты, - напомнил ей Борис. - Что ты...
- Что я не жена тебе. Я же спала. Они толкнули дверь... А я... Как была... Они вошли. Все. Я их не пускала. А они смеялись. Вытащили стол, свалили с него все на пол...
- И что говорили?
- Что сиськи у меня красивые...
- Что дальше?
- Это были враги! - наконец догадалась Зойка. - А я тут зря проклинаю тебя! Боря, прости меня! Они про тебя говорили. Вот я и подумала... Что это по работе! Что они - подонки! Что вы все такие! Боря, прости меня. Они меня с ума свели! Я просто... Я больше жить не хочу... Боря!
- Что они говорили?
- Ничего. Одеяло постелили на стол. Положили лицом вниз... Двое держали, а третий... Молодой такой парень. Я думала. Что они шутят. А он...
- Что они говорили? Важно знать, что они говорили, Зоя!
- Молодой сказал, что он выбирает безопасный секс, и показал мне презерватив.
- Мне нужны их разговоры, чтобы я мог разыскать их. Ты меня понимаешь?
- Ничего они не говорили, Борис, - тихо задумалась Зоя и снова повалились на постель. - Забери меня отсюда. Хотя... Как ты можешь спасти меня? Ты не муж мне. И даже не любовник. Ты просто квартирный спекулянт. Жучок.
- Зоя!
- Ты не любишь меня. Не ври.
- Зоя, прости.
- Не бойся. Я не буду заявлять на твоих товарищей. Никаких следов. Они же профессионалы. Ни одного синяка. Ни одной царапины. Безопасный секс.
- Зоя, прекрати! Не рви мне душу!
- На что обижаться? Одинокую девку приголубили. Ты ведь о них беспокоишься, так? Просто ты захотел избавиться от меня навсегда. Чтобы я тебе не надоедала из-за квартиры. Ты и сам со мною так же. А теперь товарищи...
- Перестань! Заткнись! Ты сама прекрасно все понимаешь! Никакие это не товарищи! Меня просто выпугивают. Требуют! Понятно?
- Понятно. Один из них говорил, что твоя жена ему больше нравится, что он подождет.
- Сволочи! Да я их!..
- Он подождет. Пока ты тянешь этого... С нитками на шее. Ты зачем его тянешь? Куда?
У Бориса больно кольнуло сердце. Дочка сегодня уехала с подругами на пляж в Серебряный Бор. Обещала вернуться к одиннадцати вечера.
- Что ты говоришь, Зоя? Зачем?.. Я виноват перед тобой. Это правда. Виноват, что до сих пор не решил проблему с семьей. Да. Но это же... Это к данному случаю не имеет...
- Для тебя это только случай... Прости, что я тебе позвонила. Что позвала. Это же только мой случай... И тебя он не должен касаться. Твои враги должны понять, что здесь они тебя не достанут. Что я совершенно посторонняя тебе. Моим горем тебя не напугаешь. Вот в чем правда.
- Ты мне не посторонняя, Зоенька! Не плачь!
- Посторонняя! Совершенно! Так мне будет спокойнее! Уходи! Я обещаю тебе, что никуда я заявлять не буду!
- Не плачь, Зоя.
- И жена твоя никогда не узнает, что тебя выпугивают... Что тебя выпугивают, а меня насилуют! Уходи! Я сама в своей жизни разберусь!
Она вскочила и, подняв с дивана, толкнула совершенно ошалевшего Бориса к входной двери!
- Тихо! - гаркнул на нее вдруг очнувшийся Антоненко. - Молчать! Одевайся! Быстро! Где твои документы? Мы немедленно уезжаем!
- Куда?..
- Потом расскажу.
Борис был абсолютно уверен в том, что налетчики наставили жучков. И сейчас слушают, радуются.
'Молодец, Зойка, - подумал он, - успокаивает их, что не будет заявлять. А мы разберемся. Я вас, подонков, достану. Раз уж вы так... И молодого с безопасным сексом! Этот гондон я ему на башку натяну! Чтоб он, падла, в нем задохнулся! И того, кому моя жена нравится'.
Борис оттолкнул опешившую Зойку и достал из шкафа большую спортивную сумку, побросал туда платья, лифчики, чулки - что первым попалось:
- Деньги, документы! Давай, Зоя, одевайся!
- Ты чего? Мои вещи уносишь?
- Очнись! Я тебя уношу! Мы уходим! Переезжаем. Слышишь? Зоя, ты слышишь меня?
- Переезжаем? Тогда... Я быстро!
Зойка помчалась на кухню, что-то там схватила, загрохотав кастрюлями, вернулась, виновато пожимая худенькими плечами, и поставила на стол фарфоровую чашку:
- Остальные я разбила, - всхлипнула она. - Я тут металась, как... Как убитая...
- Зоя, быстрее собирайся! Только самое необходимое. Я потом все отсюда заберу. А пока. Только самое важное. На первые дни. Вот, одна сумка.
- Да, да, только накрашусь...
Она побежала в ванную, начала красить глаза...
- Зоя, - укоризненно сказал Борис, бережно обнимая ее перед зеркалом. - Давай пропустим эту высоту?
- А как же я?.. Я быстро...
Все-таки она накрасилась. Собрала полсумки косметики. Всякой бабской дряни и мелочевки. Зато забыла, как и положено у настоящих женщин, собственный паспорт, документы на квартиру, папку со срочным переводом, удостоверение и прочее.
Борису пришлось возвращаться с пятого этажа.
Потом еще раз - с третьего.
'К вечеру я удавлюсь!' - в бессильной ярости скрежетал зубами истекающий потом следователь Антоненко.
На улице остановили первого попавшегося частника.
- Тут недалеко, - объяснил Борис.
- Скока? Главное - скока!
- Года полтора, - Борис закинул сумку на заднее сиденье. И толкнул туда же Зою. - Быстрее! Года полтора за коммерческую деятельность без лицензии.
- Тогда я не повезу, - набычился водила.
- Повезешь, - Борис сунул ему в морду свое краснокожее удостоверение.
Водила хмыкнул и покорно двинулся.
Пропетляли немного по району.
