гостиница будет. Или ресторан.
- Для кого?
- Для души! Больше не для кого. У нас же приезжих не бывает. С чего бы это приезжать? Зачем?
- Здорово. Так вы ничего про Игнатьевых не знаете?
- Знаю. Мать умерла лет шесть назад. Сынишка учился в техникуме. Ему дали доучиться, пожалели, не забрали в детдом. Чтоб сохранить жилплощадь. Ну... Потом армия. Его, как всех, соответственно, призвали. Куда-то далеко. Чуть ли не во Владик. У нас тут почти всех на Тихоокеанский флот почему-то забирают. Все пацаны рвутся в десант, чтоб дома служить. А нас... Я вот тоже - морская душа! Старшина первой статьи! Служил на крейсере.
- А сын Игнатьевой так и не появился?
- Да зачем ему? Там, видать, женился. А тут у него никого. Дом в развалинах. Задолженность просто бешеная по налогам. Да во Владике и мне больше нравилось! Я бы и сам ни за что не вернулся! Океан! Простор! И специальность хорошая! А девки там намного красивее нашенских! Какую ни возьми, ножки, мордочка, фигурка - во!
- И чей это дом теперь?
- Ничей. Так и числится за Игнатьевым.
- Значит, он всегда может вернуться?
- Если станет наследником.
- Как это?
- Так ведь этот дом и матери его никогда не принадлежал. Как он записан за папашей ихним, так и... До сих пор. А он, старик, и не объявляется. Что-то там положено по закону с этим домом делать. По сроку. Так и будет. Вот этот дом!
Перед ними действительно были руины. Когда-то большой и красивый деревянный дом опасно покосился, зарос высокой крапивой и лебедой. Сад вокруг дома выродился, стволы старых яблонь будто заросли лишайником, редкие листья почернели и скорчились. Окна были заколочены досками крест-накрест, на двери висел тяжелый амбарный замок.
- Ну что, будем ломать? - лейтенант-участковый огляделся по сторонам, подыскивая подходящий инструмент. - Наверное, в сарае что-нибудь найдем. Хорошо бы лом.
- Сперва оглядим.
- Нет вопросов!
- У матросов, - пошутил Гордеев.
- Да я бы никогда сюда не вернулся! - охотно подхватил тему участковый. - Да мама болеет. Вот и приходится прорастать тут. Недавно женился. На местной. Дуре.
- Не повезло, - Гордеев выказал ему свое сочувствие горестным вздохом. - А это что?
По высокой траве, в которой не видно было никаких тропинок, они обошли дом, а там к задней стене был пристроен небольшой разваливающийся сарайчик, едва держащийся на проволоке, которой вместо замка дверь примотана к косяку.
- Боязно трогать, - сплюнул лейтенант. - Отвяжем, а он рассыплется.
- Ну и пусть, - пожал плечами Гордеев. - Мы отсюда заглянем. И все. А хозяевам и так ничего не надо.
Он смело дернул проволоку - дверца отвалилась. Но сам сарай, на удивление участкового, выстоял.
Юрий Гордеев отважно заглянул внутрь. Когда глаза привыкли к темноте, он разглядел в косых пыльных лучах небольшую крестьянскую мастерскую: верстачок, нехитрые инструменты на стене, свалку разного тряпья и барахла по углам.
- Ничего особенного, - отметил участковый, опасливо заглядывая из-за спины приезжего адвоката. - Тут даже молодняк не набузил.
- Если будет заваливаться, тащи меня к свету! - предупредил Гордеев и шагнул в темноту.
Он внимательно осмотрел каждую мелочь. И ничего достойного внимания не нашел.
- У меня есть один приятель в Москве, - задумчиво сказал он участковому, - который, я так думаю, мог бы... Поменять комнату в Москве на отдельный деревянный домик в Рязани. Если вы найдете мне хозяина этого дома.
- Да зачем? - подскочил от радости лейтенант. - Мы ему и получше подберем. Свежий и нормальный! Поближе к природе! У нас и речка рядом! Чудные места!
- Смотри! - Гордеев неожиданно остановил восторженные мечты лейтенанта. - Это еще что такое?
- А что там? - испугался тот, ожидая увидеть мумифицированные останки. Или еще что похуже...
В стене, общей для сарая и дома, оказывается, имеется дверца. Якобы черный ход.
- Ну и что? - участковый не удивился. - Тут у многих так. Раньше в сараях скотину держали, чтобы зимой по морозу не бегать с кормом или так.
Смелый Гордеев уже распахнул эту загадочную дверцу и зашел в черноту.
- Ну как там? - тоскливо крикнул участковый.
- Нормально.
- Мне нужно идти?
- А как же, - злорадно ухмыльнулся Гордеев. - Смелее! Тут столько улик! А какие жирные, спелые!
Осторожно переступая по мусору, лейтенант пробрался вслед за Гордеевым в заброшенный дом.
Конечно, тут все и должно было бы быть покрыто пылью. Но... Отчетливо виднелись следы недавнего визита - кое-где слой пыли был нетронутым, толстым, пушистым, серым, а кое-где лишь едва-едва припорошено.
- Месяца три назад, - определил лейтенант. - Но ничего не взяли.
- Почему ты так решил?
- А что тут брать? Наверное, бомжи ночевали. Холодно было. Вот они и перекантовались.
- Надо все осмотреть, - Гордеев выдвинул ящики стола. - Прежде всего те места, где нет пыли.
Они принялись за обыск.
И безрезультатно провозились около часа. Ничего интересного.
- Нет, - лейтенант отряхивает руки, - это не бомжи. Те бы отсюда так легко не ушли. Мусор хотя бы оставили.
- Тогда кто, по-твоему, тут был? Что искал?
- Пацаны! Играли. Они тут во всех домах лазят. Иконы воруют. И еще по мелочи. Всю барахолку заполнили. Говорят, антиквариат. Сейчас знаете сколько простая керосинка стоит?
- Ищи, лейтенант, ищи. Нам нужно точно установить, кто здесь был? Взрослый или ребенок? Что искал?
- Ладно. А как мы догадаемся, что это взрослый был?
- Ты тут внизу пошарь, а я на чердаке погляжу.
- Ну хорошо, - лейтенант даже обрадовался, что ему не придется лезть на захламленный чердак. - А на что мне обращать внимание?
- На все! - Гордеев нашел лестницу, ведущую на чердак. - Вас что, не учили?
- Учить-то учили, - пробубнил лейтенант. - Да только работа... У нас своя специфика. А тут... Тут криминалисты нужны. Вам окурки собирать?
- Старые? - с потолка раздался голос Гордеева.
- Кто их знает, - участковый испуганно отошел в сторону, ближе к стенке. - Наверное, не очень. Иностранные.
- Сейчас спущусь!
На чердаке что-то загрохотало, потолок вздрогнул, и осыпалась штукатурка.
- Лейтенант! - сдавленным голосом позвал Гордеев. - Иди сюда! Скорее!
- Ну началось! - зло сплюнул участковый и ловко вскарабкался по лестнице на чердак. - Что тут у вас?
- Гляди, - Гордеев, весь покрытый паутиной, в клубах пыли закрывая рот рукой, показал ему на кем-то заботливо оборудованную лежанку возле печной трубы.
Тут стояла раскладушка с полосатым матрасом. Ворсистое желтое одеяло аккуратно сложено.
