встретил его довольно холодно, видимо стыдился своих рогов, и Денис, как человек осведомленный, был ему неприятен.
Вячеслав Иванович прошелся по квартире, расспросил про охранную систему, осмотрел дверной проем и изъявил желание видеть выломанную дверь. Хозяину пришлось везти Грязновых за город, на дачный участок, который располагался неподалеку от города Троицка, достаточно, впрочем, близко к Москве.
— А сигнализация ваша очень просто была отключена, — пояснял попутно Вячеслав Иванович. — Это ведь замкнутая система, от нее поступает определенный сигнал на пост. Если ее разомкнуть, сигнал прервется, сразу пойдет тревога. И можно либо отключить ее безболезненно, либо сделать так — подключить что-то, замкнуть, — чтобы сигнал все равно шел непрерывно, и на посту будет казаться, что все в порядке… Я бы вам видеокамеры рекомендовал.
По лицу Александра видно было, что все это про охранные системы он знал и так, но перебивать начальника МУРа не решался.
Дача у Михайлова была тоже дай бог каждому, Вячеслав Иванович только покряхтел.
— Жалею, что дал тебе обещание его не трогать, — шепнул он Денису. — Я бы лично его тронул…
На дачном участке со следами строительства Александр завел их в сарай и указал на валявшуюся на земле дверь. Вячеслав Иванович наклонился и осмотрел дверь со всех сторон. Замок даже не был поврежден.
— Скажи-ка, дядя, ведь недаром?! — торжествующе вопросил Денис, появляясь в дверях.
О том, чтобы переть дверь на себе и укладывать на крышу машины, речи быть не могло. Пришлось еще какое-то время ждать носильщиков, тащить волоком дверь, втаскивать дверь в кузов, рискуя что-нибудь себе отдавить…
— Плати налоги, мальчик, — на прощание погрозил Михайлову пальцем запыхавшийся Вячеслав Иванович, — по-хорошему предупреждаю. — Я ему обещал, — Грязнов показал на Дениса, — я тебя не трону. Тебя и без меня за задницу возьмут, не наши, так ваши… Ты, конечно, не поверишь, но с высоты моего возраста виднее: жить, мальчик, выгоднее честно.
Господин Михайлов выслушал эту тираду, набычившись, с бледным от злости лицом сел в машину и, рванув с места, уехал на недозволенной скорости.
— Смотри-ка, — удивился Вячеслав Иванович, — мы обиделись.
Еще час ушел, чтобы доставить дверь на экспертизу…
Седовласый, с кустистыми бровями Иосиф Ильич Разумовский, заслуженный и старый работник, которому, в сущности, давно бы пора было на пенсию, только задрал одну свою мохнатую бровь, прикрывавшую глаз, при виде того, что именно приволокли ему на исследование. Это был самый уважаемый эксперт-криминалист, про него ходили легенды. Безобидный старик, но острого ума. Говорили, что имел он в роду каких-то дворянских предков, а также, что женился он на молоденькой. Ну, второе-то точно правда, Денис сам однажды видел, как какая-то молодая девица, похожая не то что на дочку — на внучку, аккуратно спускала его по ступенечкам в метро, поддерживая под локоток, и притом смотрела на него с обожанием.
— Вот, Ильич, вещдок! — молодцевато хлопнул по двери Грязнов-старший, и дверь отозвалась звоном.
— А я думал, музыкальный инструмент, — сказал тот. — Вы бы еще… э-э… подъемный кран на себе приволокли. Эх, молодость… раззудись, плечо…
— Пожалуйста, посмотрите, похож ли способ, каким была изувечена эта дверь, на те три случая, помните? — протянул Вячеслав Иванович, очень любивший Разумовского.
— Конечно, — ответил тот. — Заноси, ребятушки!
Некоторое время Грязновы курили в коридоре, ожидая результатов. Слышно было, как неугомонный старик носился по лаборатории и напевал: «Тореадор, смеле-е-е-е в бой!»
— Готово! — выглянул эксперт. — Все дела! Да, господа мои хорошие, тот же почерк. Поздравляю вас, у нас в городе появилась своя организованная шайка. Да еще, так сказать, с юмором… С выдумкой. Ведь как дверь открыли? А они ее не открывали. Они ее отдавили. Вставили снизу железо, подкачали домкратом — и готово, дверь сама вылетает, как пробка из бутылки!
— Сами, что ли, придумали? — изумился Грязнов-старший. — Самодельный инструмент?
— Я сначала, старый дурак, тоже так думал. А сейчас вот по-другому рассудил… Я бы на вашем месте подумал насчет МЧС. У спасателей, знаете, много интересных инструментиков теперь встречается… В наше время ничего такого не водилось.
— Гениально, — сказал Вячеслав Иванович, переглянувшись с Денисом. — Ну, Денис, спасибо. Я твой должник. Проси, чего хочешь.
— Хм… — Денис подумал. — Спасибо, конечно, дядя… Только не похож ты на волшебную фею. Ну никак не похож.
Грязнов— старший только хмыкнул, хлопнув племянника по загривку. К его настроениям он тоже привык.
Глава седьмая
Стоял безветренный, тихий и теплый вечер, на улице лаяли псы, откуда-то доносился далекий голос Филиппа Киркорова, на небе одна за другой появлялись одинокие звезды. Ковригин с женой сидели на террасе, пили чай и ждали в гости соседей, с которыми Лена недавно познакомилась на рынке, покупая саженцы. Света в доме не было, перегорели пробки, чинить их не хотелось, хорошо было сидеть в обнимку с женой, дышать вечерним деревенским воздухом и ждать гостей.
— Без света даже лучше, — сказала Лена, прижимаясь к мужу.
Вдруг кто-то тихо постучал — вроде в калитку. Ковригин собрался было пойти посмотреть, но Лена почему-то испугалась, попросила его этого не делать.
— Что за ерунда, — сказал Ковригин и отправился к воротам, но никого не обнаружил.
— Никого? — спросила Лена.
— Может, это соседи нас решили разыграть?
Тихий стук опять повторился.
— Дурацкие шутки, — разозлился Ковригин, — надо будет собаку завести.
— Кокер-спаниеля, — обрадовалась Лена, — я всю жизнь мечтала о такой собаке.
— Это игрушечное животное для городских жителей, — отреагировал на восторг жены Ковригин и продолжил тоном, не терпящим возражения: — Если уж кого и заводить, то только овчарку.
— Овчарку так овчарку, — уступила жена, — давай-ка, милый, ложиться, а то завтра опять ни свет ни заря вставать.
— Ну так уж ни свет ни заря, — засмеялся Ковригин. — Я в Москве намного позже просыпался.
— Так то в Москве, — вздохнула Лена и отправилась в комнату. — Вась, ты не знаешь, где свечка?
— В прихожей, на подоконнике, — ответил Ковригин, встал, пристально всмотрелся в ночь и вдруг увидел в саду фигуру человека. Внутри у него защекотало.
— Что там? — выглянула из комнаты Лена.
— Ничего, — соврал Ковригин и направился к калитке.
— Ты куда? — испугалась Лена.
— К Егору, узнаю, почему они не пришли, — эту фразу Ковригин произнес уже на ходу.
— Не уходи, мне страшно, — донеслось ему вслед.
Ковригин сошел с крыльца, прошелся по саду, вышел на улицу. В доме Егора было темно. Ковригин обошел дом кругом, прислушался. Где-то совсем рядом отчетливо послышался шепот. Женский голос испуганно произнес:
— Отчего это?
— Ума не приложу, — ответил так же шепотом мужчина.
«Егор», — подумал Ковригин и хотел было отозваться, но тут каркнула ворона, потом скрипнула калитка, а совсем рядом он услышал звук чьих-то шагов.
— Я боюсь, — прошептал тот же женский голос, принадлежавший жене Егора Ольге.
В следующую секунду почти одновременно прозвучали два мужских голоса:
— Стой, стрелять буду!
А следом — один за другим — два пронзительных женских визга. Как потом выяснилось, первой кричала
