Лена: от страха она отправилась следом за мужем, но в темноте потеряла его, не заметив, как он пошел огородами. Поэтому теперь она входила в дом соседей через калитку. Второй визг принадлежал жене Егора, которая услышала, как кричит Лена.
— Чего вы свет-то не включаете? — спросил Егора Василий, который первый понял, что произошло.
— Пробки, — ответил Егор. — А вы?
— И у нас тоже, — вмешалась Лена.
— А я к вам ходил, думал, вы…
— Так это вы стучали? — обрадовалась Лена.
— Я тихонько, думал, вы спите… — оправдывался Егор.
— Я тебе говорила, не ходи, — упрекнула Егора жена.
— И я же ему говорила, — поддержала Лена Ольгу, указывая на своего мужа.
— Спелись, — подытожил Егор, подмигивая Ковригину.
Вечер, точнее, остаток ночи прошел превосходно: соседи сидели в небольшой комнатке, пили портвейн при колеблющемся свете старой керосиновой лампы. Уютно было в этой избушке с островерхой крышей. Точно присевшая бабушка выглядела почерневшая от дождей избушка Егора. Василий как-то заговорил с Егором о том, отчего бы ему не справить себе избу получше, даже выразил готовность помочь в строительстве. Отказался Егор, сказал:
— Эту избу еще мой дед строил, а моя бабка все ее углы отмолила, к ней вся деревня ходила малышам зубки заговаривать, бабка-то у меня знахарка была…
— Пива хочешь? — спросил Егор, когда портвейн был выпит.
Василий отказался.
— Знаешь, это ведь не я тогда тебе в окно стучал. И еще: потом я понял, что пробки были ни при чем, а света у нас с тобой не было потому, что нам его перерезали.
— Кто?
— Пузырь. Точнее, его люди.
— Зачем? — не мог понять Ковригин.
— Требовали от меня денег. — Егор сказал и тут же пожалел о том, что сказал.
— От тебя? Денег? — Ковригин удивился.
Удивление его было искренним. Егор был настоящим деревенским жителем, денег у него не было, и соответственно никакого интереса для грабителей он представлять не мог.
— Егорка, если я могу тебе чем помочь, — начал Василий.
— Чем ты мне можешь помочь? — раздраженно перебил Егор.
— Это смотря какие у тебя проблемы, — делая вид, что не замечает его раздражения, ответил Василий.
— Если честно, проблемы у меня на самом деле… — Егор махнул рукой. — Да что я, в самом деле, все равно тебе этого не понять, тебе бы все саженцы да молотилки всякие…
— Молотилкой займусь обязательно, — нахмурился Ковригин, — но только после того, как разберусь со всей этой историей.
— Ты подозреваешь Пузыря?
— Это была его банда…
— Скорее всего. Тут только он и заправляет. Тебе-то какое до него дело?
— Он похитил у меня видеокассеты с записью Алеши. Ты понимаешь, как они нам дороги?
— Понимаю… Но зачем ему эти кассеты?
— В том-то все и дело, что они ему на фиг не нужны, он их просто выбросит, и все…
Возникла пауза. Каждый понял, что другой знает нечто, имеющее к нему самое непосредственное отношение.
— Кто первый расскажет? — правильно оценил возникшую паузу Егор.
— Давай ты, — предложил Ковригин.
— Хорошо, но…
— Разумеется, я расскажу все, что мне известно, — пообещал Ковригин.
— Все началось с того самого вечера, когда нам с женой перерезали свет. На следующий день я обнаружил, что в мой погреб кто-то лазил, а жена сказала, что цветы затоптаны… — Егор помолчал, словно стараясь восстановить в памяти подробности и последовательность событий.
Первый раз Пузырь появился в его жизни несколько лет назад, когда еще была жива бабка Пелагея. Николай явился к ней, девяностолетней старухе, пьяный, заперся с ней в комнате, долго о чем-то говорил, упрашивал, Егор слышал сквозь закрытую дверь угрозы Пузыря и тихое ворчание бабки. Кончилось это тем, что Пузырь вышел из комнаты, хлопнув дверью, прошипев на ходу:
— Убью!… Сука старая!
Зачем приходил к ней Пузырь и чем она его так разозлила, Егор так и не узнал, бабка была скрытная и плутоватая, хоть и добрая, не любила она делиться тем, о чем просили ее люди. Сколько ни спрашивал Пелагею внук, та лишь отнекивалась да отговаривалась:
— По своим делам приходил, да не по твоим…
В конце концов Егор понял, что от бабки ничего не добьешься. Однако относиться к Пузырю он стал настороженно. Как увидит его, так сразу либо на другую сторону улицы перейдет, либо просто отвернется. Не укрылось это, конечно, от глаз Пузыря. Николай отвечал Егору тем же: сдержанным раздражением, которое все чаще и чаще хотелось ему реализовать, дать себе выход, что называется, выпустить пар. Но поводов не находилось, и тихо скрипел зубами Николай, видя Егора, который молча отворачивался, не подавая ему для приветствия руки. Со временем отношения все обострялись: росло неприятие Пузыря к Егору. Кроме того, в городке ходили слухи о бесчинствах банды Пузыря. Егор спохватился было, что ни с того ни с сего нажил врага, который ему явно не по плечу, да еще на пустом месте (бабка скоро померла, оставив после себя только подгнивший дом и кучу барахла), но поделать ничего уже было нельзя. А Пузырь только и ждал повода, чтобы поставить Егора на место.
Повод, разумеется, нашелся. Банда, как их называл Пузырь «ребятки», решила в складчину построить на берегу реки дом, что-то типа общей дачи для массового отдыха, разумеется только для своих. Но вдоль реки, на том месте, которое облюбовали себе «ребятки», был участок Егора. Можно было в принципе выбрать и другое место, подальше, но желание «подвинуть» врага пересилило.
— Либо деньги, либо землю, — говорил Пузырь своим орлам, — мол, если не хочет отдавать землю, пусть платит нам выкуп за то, что мы ничего на ней строить не будем…
— А если не согласится? — спросил кто-то.
— Тогда, — зловеще ухмыльнулся Пузырь, — ты его чернозем красненьким обагришь.
— Ловко придумано, — восхищались ребята.
— Свобода нынче дорого стоит, — подбодренный, продолжал Пузырь.
— А денег-то у него еще небось навалом, с бабки припасено, — высказал предположение один из бандитов.
— Ты про эту чертову ведьму лучше не вспоминай при мне, — помрачнел Пузырь.
В тот же вечер вся банда явилась в дом Егора.
— Либо земля, либо бабки, — поставил ультиматум Пузырь.
— Да вы что, какие у нас деньги? — вмешалась Ольга.
— Тогда… — протянул Пузырь, — мы заберем тебя. До тех пор, пока твой муж не примет решение отдать нам землю по своей воле. Либо деньги. А то ведь можем и деньги, и землю, и ее в придачу, — Пузырь указал пальцем на Ольгу.
Егор сделал шаг назад. Как ему показалось, никто не заметил. Он отошел еще на несколько шагов: в прихожей хранилась двустволка. Мгновение — и Егор в прихожей, но Пузырь опередил его, сильным движением отбросив в сторону. Егор ударился головой о притолоку. Его ударили снова, головой о пол, Егор едва не потерял сознание. Жена, увидев кровь, закричала, Пузырь зажал ей рот рукой, оттащил к двери.
— Отдаешь землю? — спросил Егора, поднимающегося с пола хозяина дома.
— Отпусти ее, — попросил Егор.
