обойдется.
Около широкой кровати хозяина стояла самая обычная, ничем не примечательная тумбочка. Но при ближайшем рассмотрении она оказалась хорошо оборудованным сейфом. Какое-то время Левинзон кряхтел над ним, загораживая обзор спиной, чтобы гости не видели шифр, который он набирал. Наконец сейф открылся.
Ян Абрамович вытащил из него шесть пачек сторублевок и протянул их Портнову.
– Здесь шестьдесят тысяч, – сказал он. – Десять – вашему помощнику.
– А Козлевичу? – поинтересовался Портнов.
– Какому Козлевичу? – не понял Левинзон, хотя читал Ильфа и Петрова и этот персонаж был ему знаком. – Я не знаю никакого Козлевича!
Портнов укоризненно покачал головой.
– Так мы не договаривались, Ян Абрамович, – сказал он. – Ну хорошо, меня вы купили за пятьдесят косых, но про моего напарника мы ведь пока и словом не обмолвились.
– Но я же даю ему десять тысяч! – напомнил хозяин.
– А почему не миллион? – спокойно спросил Портнов. – Откуда вы знаете, какая цена у моего напарника? А, Ян Абрамович?
Левинзон с отчаянием посмотрел на Сивунова. Только теперь до него стал доходить смысл происходящего.
– И сколько же он хочет? – выдавил из себя хозяин.
Портнов и Сивунов переглянулись. Затем Портнов перевел взгляд на Левинзона и жестким голосом произнес:
– Миллион.
– Что?!
– Миллион, – повторил Портнов.
– Вы с ума сошли!
– Что же это такое, а, Андрюха? – усмехнулся Портнов, обращаясь к своему напарнику. – Он все время талдычит нам, что мы рехнулись. Кажется, он так ничего и не понял. Посмотри-ка, что там у него в этой тумбочке.
Сивунов кивнул и сделал шаг вперед. Левинзон преградил ему путь:
– Не пущу!
Не говоря ни слова, Андрей коротким ударом в подбородок отправил хозяина на пол. Старик упал и затих.
В тумбочке-сейфе было еще сто двадцать тысяч. Андрей восхищенно смотрел на Портнова.
– Ты гений, Феликс!
Портнов тронул носком ботинка безжизненное тело Левинзона.
– Ну-ка, приведи его в чувство, – приказал он.
Сивунов опустился на корточки и пошлепал Яна Абрамовича по щекам. Тот застонал и открыл глаза. Увидев снова этих ночных бандитов, тихо спросил:
– Что вы делаете?
У него уже не было сил ни бояться их, ни разбираться с ними.
Портнов подошел к нему.
– Мы пришли за миллионом, – медленно и внятно произнес он. – И этот миллион у тебя есть. В тумбочке оказалось всего сто восемьдесят тысяч. Для меня это – пустяк, мелочь. Ты понял? Мне нужен миллион.
– Вы с ума сошли! – опять повторил свое Ян Абрамович.
Портнов глянул на Сивунова.
– У него просто мания, – сказал он. – Он так и хочет видеть нас сумасшедшими. Давай-ка утюг, Андрюха. Будем учить человека уму-разуму.
Левинзон сразу понял, что это означает. Он слышал от своих знакомых о бандитских налетах, о страшных способах вымогательства. Ему казалось, что уж он-то себя от подобного избавил. С преступным миром обо всем договорился. Но он и в страшном сне не мог себе вообразить, что вымогательство последует от образцовых сотрудников московского ведомства по борьбе с экономическими преступлениями.
Именно потому, что эти двое были не обычные уголовники, а самые что ни на есть представители этого сраного закона, Ян Абрамович понял, что они не остановятся на достигнутом. И если они берут в руки утюг, значит, действительно будут его пытать, а не просто пугать. Такие оборотни способны на любое зверство.
Он отдал им все, что было в квартире. Деньги в рублях, в валюте, золото, драгоценности. Конечно, это были не последние его деньги, но удар был ощутим. Он хотел в эту минуту только одного: чтобы они ушли и оставили его наконец в покое. Потом он разберется со своими обидчиками, главное было в эту ночь остаться в живых. И он выполнил все, что требовали от него Портнов и Сивунов.
Он отдал им без малого миллион.
Это было первое блестяще проведенное «дело» Феликса Портнова.
Впереди, думал он, большая дорога. И он пройдет по ней победителем.
Сидя в номере гостиницы «Россия», гражданин США Феликс Портнов внимательно слушал доклады своих нынешних помощников – Алекса и Макса.
– Можно подводить черту, – сказал Алекс. – Мои ребята в полной готовности и рвутся в бой. Насмотрелись по видику американских боевиков.
– Я люблю эти наши боевики, – улыбнулся Макс. – Мы умеем их делать.
Все трое были в Америке эмигрантами. Но если Алекс и Феликс считали эту страну все-таки чужой, то Макс полностью растворился в новой среде и про все американское говорил «наше». Он стал большим патриотом Штатов, этот Макс.
Впрочем, это не мешало ему оставаться нужным для Портнова человеком.
– А ты что скажешь? – обратился к нему Портнов. – У тебя как?
Макс удивленно на него воззрился.
– Но, босс... – сказал он. – Я же все доложил. Если я что-то не так рассказал...
– Ты уверен, что этот «черный нал» отправится именно в тот момент, который указали ваши программисты?
– Конечно! – Макс удивленно смотрел на него. – Когда мы ошибались, шеф?
– О’кей, – кивнул Портнов. – Ладно. Значит, все решено. Как говорится, деньги подсчитаны – будем брать.
– Будем, – одновременно кивнули Макс и Алекс.
Портнов отпустил их. Они поклонились и вышли.
Под итальянцев играют, глядя им вслед, усмехнулся Портнов. Действительно, насмотрелись разных «спрутов» и «крестных отцов». Церемонии такие развели, посмотреть любо-дорого.
Что-то я нервничаю, неожиданно поймал он себя на мандраже. Что-то должно произойти, я это чувствую, но что именно. И эта неизвестность мне не нравится.
Он подошел к окну и долго смотрел на Кремль.
Ты не представляешь, думал он, глядя на эту драгоценность Москвы и всей России, да и откуда тебе знать, какую жирную, огромную свинью я собираюсь тебе подложить.
Он снял телефонную трубку:
– Портье?
– Да, – ответили ему.
– Принесите мне водки.
– Пятьдесят граммов? Сто?
– Бутылку.
– Какую закуску желаете?
– Соленый огурец.
– Просто соленый огурец?
– Просто соленый огурец.
Он снова подошел к окну. И долго-долго, словно дожидаясь какого-то ответа, вглядывался в
