открытия холодильника, и умчался в спальню. Женщина озадаченно поглядела ему вслед – это было необычно. Но никаких особых выводов она не сделала, а напрасно, напрасно. Просто пожала плечами и решила приготовить себе ужин. Когда она нагнулась, чтобы взять с нижней полки холодильника начатую пачку грейпфрутового сока и кусок копченой курицы, ее шею обхватила рука в черной коже, а вторая ударила рукояткой пистолета. У нее потемнело в глазах, и сознание куда-то уплыло.
…Я обработал ее скотчем, так что она не могла двигать руками, смотреть и говорить, уложил в большую зеленую сумку, с какими ездят челноки, взвалил на плечо и вышел из квартиры.
На лестничной клетке меня ждал Слон. Увидев мою ношу, он выпучил глаза.
– Ты что, ее знаешь, что ли?
– Нет.
– Ну так чего вылупился? Давай волоки ее в машину.
Я передал женщину с рук на руки, а сам вернулся в квартиру. Надо было навести порядок, чтобы ничто не могло подать мысль о посещении непрошеных гостей. А также перевести на кухне настенные часы на правильное время, то есть на полтора часа назад.
Полчаса спустя я поехал в «Подшипник» и просидел там до утра. Обеспечивал себе алиби. А Слон тем временем вез пленницу за город.
Я приехал туда сутки спустя. После «Подшипника» поспал пару часов и прыгнул за руль.
Слон так, кажется, привык к стойке своего бара, что и в любом другом месте мог сидеть только на кухне. Он был одет в тренировочный костюм, на ногах – шлепанцы, все очень по-домашнему. Перед ним стояла ополовиненная бутылка джина и, естественно, лежал очередной кроссворд. Вместо приветствия Слон сказал:
– Работник железнодорожного транспорта, семь букв.
– Проводник.
– Тут девять, грамотей. Сцепщик. Ладно. – Он отодвинул газету в сторону.
– Ты во что это влип, командир?
– Все в порядке, вроде дело как дело. Как она?
– Пойди сам посмотри.
Я заглянул в комнату, в которой, по моей инструкции, должна была содержаться Афанасьева. Там не было окон и света. Я щелкнул выключателем.
Она лежала на кровати, правая рука наручниками была пристегнута к одной спинке, нога – к противоположной. Рот и глаза залеплены скотчем. Несколько раз в день Слон снимал наручники и водил ее в туалет, неизменно говоря при этом:
– Вставай медленно, чтобы кровь не прилила к голове. – Он-то знает толк в таких вещах. Однажды несколько молодых ублюдков решили навязаться ему в качестве «крыши», оглушили клюшкой для гольфа и отволокли его в какую-то бойлерную. В течение пяти дней, пока я искал Слона, он провел в лежачем положении, прикованный к трубе. В конце концов я его так и не нашел, к исходу четвертого дня Слон сам сказал своим похитителям, к кому они могут обратиться насчет денег. Он не выдал меня. Просто у нас с ним был такой уговор на случай подобной ситуации: если Слона похищают, он может сдать меня в любой нечетный день, в тот день я жду незваных гостей. Дождался. Назавтра Слон уже был в форме и помогал мне развозить части этих похитителей по загородным свалкам.
Итак, женщина лежала и была укрыта одеялом. Дышала тяжело, явно не спала. При моем появлении она проявила признаки беспокойства, заворочалась, насколько позволяли наручники.
Я подошел ближе и снял скотч со рта. Скотч был синий, и цвет лица уже к нему приближался. Она попыталась что-то сказать, но ничего не вышло, только хрип. Через минуту-другую, прокашлявшись, порозовела и наконец заговорила. Хотя, по мне, так лучше бы молчала.
– Кто здесь? Кто вы? Что вам нужно от меня?! Где я нахожусь?!
Я поморщился. В каждом фильме про похищения об этом спрашивают. Хотя, если разобраться, что еще я мог от нее услышать? Да и к чему мне вообще ее разговоры. Я подумал и прилепил скотч обратно. Пусть помолчит.
Женщина стала извиваться, визжать и колотить ногами по кровати.
– Бесполезно, – сказал я. – Тут вокруг ни души, неужели вы думаете, что я стал бы вас похищать, чтобы привезти в такое место, где кто-нибудь сможет услышать эти вопли? Будете себя хорошо вести, придумаю вам какое-нибудь послабление.
Я выключил свет и вернулся на кухню. По дороге позвонил Альбине:
– Она у меня.
– Отлично, жди.
– Что значит – жди? Где хирурги? Куда мне ее везти?
– Доктор попал в аварию, – хладнокровно сообщила Альбина. – У него сломаны руки в нескольких местах.
– О черт! Что будем делать? Подожди, но у нас же четыре хирурга! Разве этого не достаточно?
– Этот был основным. Жди, пока я найду замену. Никуда не уезжай.
– Сколько ждать?
– Не знаю пока. Несколько дней, скорей всего, придется. Все, вешай трубку, мне надо дать телеграмму.
– Телеграмму? – глуповато переспросил я.
