мы их видели...
– Никто не обратит на эти бумажки внимания! Я сунула их в пачку старых газет. Ее все равно сожгут ночью на свалке какие-нибудь бомжи... Они там всегда костры разводят и сидят возле них, водку пьют...
– Ну дай бог, чтоб так и случилось... – вздохнул Редников и побрел в комнату...
...Дворничиха Лидия Сергеевна Байдакова была женщиной хотя и не очень образованной, зато доброжелательной и открытой. Комплекция у нее была богатырская, а нрав кроткий и смиренный. Если кому-то из жильцов вверенного ей дома требовалась помощь, например за ребенком в песочнице присмотреть, пока мамаша в магазин сбегает, или даже барахлящую машину подтолкнуть, чтоб скорее завелась, – Байдакова всегда приходила на помощь. А уж о ее честности просто ходили легенды. Однажды прораб Луков из сто восьмой квартиры, возвращаясь домой в изрядном подпитии, обронил у подъезда ни много ни мало – фамильный портсигар дворян Ляпидевских, экспроприированный восемьдесят лет назад у законных владельцев прадедушкой Лукова – красным комиссаром. (С тех пор портсигар стал фамильным уже для династии Луковых. На его золотой крышке красовалась витиеватая «Л», и прораб безбожно врал, что сам является выходцем из дворян и в корне его фамилии – название известного вида оружия, а вовсе не вульгарного овоща.)
Нашедшая портсигар дворничиха не вдавалась в эти тонкости и просто вернула вещь, стоившую дороже, чем ее квартира, безалаберному прорабу. О мелочах и говорить не стоит: сколько потерянных ключей она возвратила – и не сосчитать.
А Таню из четырнадцатой квартиры Байдакова вообще как-то раз спасла от отчисления из института. Девушка торопилась на занятия и случайно выронила из перевернутого на ходу рюкзачка курсовой проект. Дворничиха заметила это и, подняв перевязанную тесемкой пачку листов, догнала Таню уже у самого входа в метро.
Вот и сегодня, открыв рано утром дверь, которая вела к расположенному под мусоропроводом железному баку, Байдакова заметила торчащие из свалившейся сверху газетной пачки листы белой бумаги с ровными, отпечатанными на компьютере строчками. Честно говоря, дворничиха не обратила бы на них никакого внимания, если б в углу верхней газеты не стояло выведенное рукой почтового работника «45/14».
«Это ж из четырнадцатой квартиры! – подумала Байдакова. – Где Танька живет! А ну как она случайно какую-нибудь контрольную в мусор уронила!» И Байдакова вытащила листы из газетной пачки.
«Ну точно! Контрольная!» – решила малограмотная дворничиха, прочитав на первом из них: «Секретные данные Института Гэллапа свидетельствуют...» «Института! – довольно улыбнулась Байдакова. – Ну студентка! – добродушно подумала она о Тане. – Второй раз тебя выручаю!» И, не теряя ни минуты, дворничиха направилась в четырнадцатую квартиру.
– Лидия Сергеевна! Голубушка! – раздался вдруг голос с детской площадки.
Байдакова обернулась. К ней обращалась одна из жительниц второго подъезда – пожилая, интеллигентная дама, бывшая заведующая библиотекой.
– Лидия Сергеевна! – сказал дама. – Вы не посмотрите за Петенькой, пока я схожу в парикмахерскую?
– Помотрю, отчего ж не посмотреть... – покорно согласилась дворничиха.
– Вот спасибо, золотце мое! – благодарно улыбнулась дама и поспешила со двора.
– Тетя Лида! – обращаясь к Байдаковой, радостно закричал четырехлетний Петенька. – Ты будешь со мной играть?
– А как же! – ответила дворничиха. – Обязательно!
– Тогда ты – Совет Федерации, а я – президент!
– Чего? – непонимающе захлопала глазами Байдакова, дивясь просвещенности ребенка. – Что же это за игра такая? Я ее не знаю...
– Я тебя научу! – ответил мальчик. – Садись на край песочницы!
Дворничиха, уперев руки в отсутствующую талию, выполнила указание Петеньки.
– А теперь помоги мне на тебя залезть! – сказал ребенок.
– Это еще зачем? – удивилась Байдакова.
Петенька снисходительно посмотрел на нее и сказал:
– Ну как ты не понимаешь? Президент хочет оседлать Совет Федерации! Так папа каждый раз говорит, когда «Новости» по телевизору посмотрит.
– Ну что ж... – вздохнула дворничиха. – Тогда седлай...
И в течение следующего часа «президент» вытворял с «Советом Федерации» все что хотел, пока наконец из парикмахерской не вернулась Петина бабушка и не прекратила это безобразие.
– Ты что? – строго сказала она внуку. – Разве так можно? – Затем дама перевела взгляд на Байдакову: – Лидия Сергеевна, ну зачем вы позволяете этому бандиту так над собой издеваться?
– Да чего уж там... – ответила дворничиха. – Пусть резвится.
– Вы ангел, а не человек! – заключила Петина бабушка, затем взяла внука за руку и повела домой.
«Ну что ж... – подумала дворничиха. – Теперь можно и бумаги Таньке отнести». Байдакова порадовалась собственной наблюдательности, позволившей ей найти эти листки. Дело в том, что вскоре после их обнаружения приезжала машина, собирающая мусор, и, если бы не дворничиха, плакали бы Танины бумажки.
Байдакова зашла в подъезд, поднялась на второй этаж и нажала кнопку звонка четырнадцатой квартиры. За дверью послышались шаги, и она открылась.
– Ой, здравствуйте, Лидия Сергеевна! – сказала выглянувшая на лестничную клетку Таня. – Что случилось?
– Ты ничего не теряла? – улыбаясь, спросила Байдакова, пряча листки за спину.
– Нет... А что?
– Точно?
– Да вроде точно... – пробормотала девушка.
– А это? – И дворничиха, сияя, вытащила бумаги.
Таня уставилась на пачку шелестящих перед ее лицом документов и, побледнев, сказала:
– Мама...
– Ты рада, да? – спросила Байдакова. – Рада?
– Очень... – ответила девушка и попыталась улыбнуться, но у нее получилась какая-то кислая гримаса.
– Или не рада? – насторожилась дворничиха. – Может, ты их специально выкинула?
Таня хотела ответить, но Лидия Сергеевна, уже понявшая по ее лицу, что перестаралась, всплеснула руками:
– Ой, вижу, что ошиблась я... Ну извини меня дуру, извини... Пойду снова их в мусорку кину... Или нет! – засверкали вдруг глаза Байдаковой: – Я их лучше Семеновне из первого подъезда отдам. Она семечками у метро торгует, ей кулечки делать надо. А крутить их из газет она не хочет. Говорит, покупатель привередливый пошел, любит, чтоб нутро кулька чистое было, а на газете краска типографская. А тут, – Байдакова глянула на документы, – тут почти на всех листах только с одной стороны отпечатано. Семеновне понравится. И покупателям тоже! – И дворничиха стала разворачивать свое массивное тело в сторону лестницы. – Ну пойду я, Танюх... Ты уж прости меня, бестолковую...
В этот момент за спиной девушки послышался какой-то шорох, и, к изумлению дворничихи, сдвинув Таню в сторону, из ее квартиры выскочил какой-то худющий полуголый парень в больших роговых очках.
– Дайте сюда документы! – закричал он.
– Чего? – обалдела Байдакова.
– Дайте это! – указал парень на листы, которые Лидия Сергеевна держала в руках.
– А вы кто? – испугалась дворничиха.
– Дед Пихто! – выкрикнул очкарик и попытался отобрать у Байдаковой бумаги, но Лидия Сергеевна инстинктивно выставила вперед локоть, и хилый юноша, стукнувшись об него, отлетел назад. – Таня, ну скажи ей! – обратился он к девушке, потирая ушибленную грудь.
