– Лидия Сергеевна... – начала Таня.
– Кто это? – все еще не могла прийти в себя дворничиха.
– Это... это... – замялась девушка, подбирая подходящее слово. – Ну, в общем, это...
– Жених я ее! – заявил вдруг парень.
Таня вытаращила на него удивленные глаза и раскрыла рот.
– Правда, что ли? – удивилась Байдакова.
– Правда! – несколько даже нагло выдал очкарик.
– Да ну? – посмотрела Лидия Сергеевна на девушку.
Та выдохнула и сказала:
– Ага.
– Ой, радость-то какая! – засветилась дворничиха. – И когда же свадьба?
– Мы еще не знаем, – быстро ответила Таня.
– Пригласите? – подмигнула ей Лидия Сергеевна.
– А как же! – по-хозяйски сказал парень, и, шагнув к Байдаковой, протянул руку: – Дайте мне бумаги!
– Бери! – Дворничиха сунула ему пачку и снова обратилась к девушке: – Может, чем помочь?
– Да нет, не надо... – пробормотала Таня.
– Ну что ж, – сказала Лидия Сергеевна, а потом вдруг приложила правую руку к плечу и отвесила молодым поясной поклон: – Совет вам да любовь! – И, кивнув на юношу, она засмеялась: – А женишок-то ничего... Шустрый... – Тут Байдакова глянула на часы и спохватилась: – Ой, что ж я стою, у меня еще столько работы... Ну, я пошла! – И, махнув на прощание рукой, дворничиха повернулась и направилась к лестнице, зычно напевая: «Ах, эта свадьба, свадьба, свадьба пела и плясала-а-а...»
Молодые молча проводили ее взглядом, а потом зашли в квартиру и закрыли дверь.
Подполковник Запридуха ходил вдоль своего кабинета в крайне подавленном состоянии.
– Нет, ты можешь себе это представить, Гриша? – в который уж раз с одной и той же фразой обратился он к сидящему на стуле капитану. – Засекреченный оказался телефончик-то!
– А может, вы все-таки что-то перепутали?
– Не-а... – мотнул головой начальник отделения. – Не перепутал. Номер, по которому звонил этот Бекбулатов, засекречен. Совершенно невозможно получить информацию, кому он принадлежит...
– Да-а... – протянул Гриша. – Вот это поворот...
– И не говори...
– Ну и что будем делать-то? – спросил капитан.
Запридуха посмотрел на него и грустно ответил:
– А хрен его знает.
...Турецкому доставили дело, возбужденное по факту покушения на убийство оперативника МУРа Олега Мухина. Александр недавно звонил в восемьдесят восьмое отделение, где сидел задержанный вчера Бекбулатов, но, увы, там его ничем порадовать не смогли. Однако почему-то попросили пока не беспокоить Марата. Сказали, что, несмотря на временную заминку, вот-вот расколют его сами.
– Ну что же... – сказал Турецкий все еще находящимся в его кабинете членам группы. – Если они так уверены, что раскрутят его, то пусть этим и занимаются...
Дело в том, что причастность Бекбулатова к покушению на жизнь Олега оставалась пока недоказанной, а вот факт убийства им Толика был налицо. И это дело могли по горячим следам раскрыть сотрудники восемьдесят восьмого отделения, на территории которого и произошло убийство.
– Угу, – согласился Попков. – Пусть пока сидит там. Все равно он теперь никуда от нас не денется.
– Да, – подтвердил Папалаев. – А когда они его разведут, тогда мы и подключимся!
Турецкий потер лоб и сказал:
– Поэтому давайте-ка пока работать по другим убийствам. – Он посмотрел на Попкова и Грачева: – Езжайте сейчас на квартиру Сергея Мухина и посмотрите, нет ли там чего интересного. Я имею в виду материалы, сбором которых он занимался... – «важняк» открыл ящик стола и достал лист серой бумаги. – Вот постановление о проведении обыска... – Затем, спохватившись, он снова запустил руку в ящик и вытащил два болтающихся на металлическом колечке ключа. – Они от квартиры Мухина, – пояснил Александр. – Их нашли среди того, что от него осталось...
– Ясно... – взяв бумагу и ключи, произнес Попков, и они со старлеем без лишних вопросов направились к дверям.
– И постарайтесь осмотреть квартиру оперативно и тщательно, – бросил им вслед Турецкий.
Следователи кивнули и вышли из кабинета.
– Ну а вы, – обратился Александр к Жукову и Папалаеву, – ждите, пока не выяснится, кому принадлежит медальон...
...Галина Ивановна Иванова, одетая в нарядный домашний халат и тапочки, сидела на кухне своей квартиры и сосредоточенно размышляла. В ее пальцах дымилась тонкая сигарета, о которой она совсем забыла, и поэтому, когда женщина поднесла ее к губам, чтобы затянуться, оказалось, что «Данхилл» дотлел уже до фильтра.
Иванова положила сигарету в пепельницу, встала и прошла в комнату, где взяла лежащую на серванте визитную карточку.
– «Турецкий Александр Борисович, старший следователь по особо важным делам Генпрокуратуры»... – задумчиво прочитала она, а затем шагнула к журнальному столику с изящным, под старину, телефоном...
– Вот это да... – растерянно сказала Таня. – Ну и дела...
Она и Редников стояли в коридоре возле трюмо. Герман, положивший документы обратно в папку, философски заключил:
– Значит, это судьба!
– Все-таки передашь ее? – нахмурилась девушка.
– Конечно! Ты же видишь, это знак!
Девушка помолчала и вдруг спросила:
– А чего это ты вдруг назвался моим женихом?
Редников удивленно посмотрел на нее и спросил:
– А кто же я?
– Ну... – протянула Таня. – Друг...
– Да? – помрачнел Герман. – А я вообще-то думал...
– Да не обижайся ты! – перебила его девушка и положила руки ему на плечи. – Ну конечно, ты мой жених...
– Правда?
– Правда!
– Ура! – сказал Герман и попытался поцеловать Таню.
– Только есть одно «но»... – увернулась она.
– Какое еще «но»?
Девушка очень серьезно посмотрела на Редникова и сказала:
– Выброси эти бумаги!
– Но, Таня...
– Я сказала, выброси!
– Вот же сдались они тебе... – пробормотал Герман.
Девушка вдруг резко убрала руки с его плеч и крикнула:
– Это не мне, а тебе они зачем-то сдались! Придумал себе какую-то игру! А из-за этих документов и погибнуть можно! Ты видел, что случилось с тем мужиком в метро? Думаешь, он случайно под поезд брякнулся?
Редников так не думал. Он понимал, что дело, в которое они вчера впутались, серьезное. Но черт возьми, неужели ему так и не удастся испытать себя?
– Если ты их не выбросишь, – сказала Таня, – то ничего у нас с тобой не получится...
– Как это – не получится? – опешил Герман.
