кажется, что вы еле сдержались, чтобы не выпить в ресторане и вторую чашку...
Поглощенный изучением бумаг, Турецкий тем не менее заметил явную издевку в словах Ивановой, но никак на нее не отреагировал, сделав вид, что не обратил на это внимания. Хотя на самом-то деле Александру было просто нечего ответить на такой выпад. «Пусть смеется... – решил он. – Главное, что у меня теперь есть эти документы...»
Он пробежал глазами несколько листов, потом вытащил еще парочку из середины, затем глянул в конец.
«Нет... – подумал Турецкий. – Это надо читать целиком... И не здесь...»
Он вложил бумаги в пачку, поднялся с кресла и прошел на кухню.
– Прошу прощения, – начал Александр. – Но мне придется вас оставить...
Ему показалось, что Иванова почему-то испугалась.
– Да что вы! – воскликнула она. – А как же кофе?
– Не хочется... – не смог сдержаться Турецкий. – Я напился той чашкой в ресторане...
Галина Ивановна рассмеялась:
– Ну не обижайтесь на меня... Я вовсе не собиралась вас задеть... Просто пошутила... – Она шагнула к «важняку» и, сделав виноватые глаза, повторила: – Я правда ничего такого не имела в виду...
Почему– то ему очень захотелось ей поверить.
– Не уезжайте, а? – попросила хозяйка. – Давайте попьем кофе...
Турецкий растаял. Такая женщина просит его остаться!
– Ну хорошо... – улыбнулся он. – Но вначале я запишу ваши показания и приложу к протоколу допроса вот эти важные документы. Не возражаете?
Она совершенно искренне обрадовалась:
– Не возражаю! Записывайте мои показания, прикладывайте к ним эти документы!
Герман зашел в магазин, быстро отыскал нужный отдел и, к своему неудовольствию, обнаружил стоящую на прилавке табличку с крупной черной надписью «Учет».
– Ну прямо как назло! – в сердцах сказал Редников и, выбежав на улицу, стал высматривать взглядом какие-нибудь торговые павильончики. Однако ни одного из них поблизости не оказалось.
– Скажите, пожалуйста, где здесь можно спички купить? – обратился Герман к какому-то проходящему мимо старичку, явно местному жителю.
– Ась? – Дедуля приложил руку к уху.
– Я говорю, спички где здесь можно купить? – уже громче спросил Редников.
– Яички? – отозвался дед. – А вона! – И он указал пальцем на магазин, из которого Герман только что вышел.
– Да не яички, а спички!! – заорал Редников прямо в лицо почтенному старцу. – Спички где тут у вас продаются?!
– Эй, парень, ты чего так разоряешься? – раздался приближающийся женский голос.
Герман обернулся. Мимо него в направлении магазина шествовала дородная дама с копной обесцвеченных волос.
– Да понимаете... – хотел поделиться с ней своей проблемой Редников, но дама перебила его:
– Ну и молодежь пошла! Ничего спокойно спросить не могут! Идиоты какие-то, честное слово!
У Германа, в общем-то не склонного к скандалам человека, поднялась в груди волна злости:
– Сами вы идиотка! – выпалил он.
Дама покраснела и завизжала:
– Я тебе сейчас подзатыльник-то как влеплю за такие слова! Заморыш хренов! – И она угрожающе подняла свою мясистую лапу: – А ну брысь отсюда, глиста очкастая!
Редников счел за лучшее не продолжать перепалку с разъяренной женщиной и, бросив ей на прощанье: «Вам лечиться надо!» – отскочил в сторону.
– Не дай бог я тебя еще хоть раз встречу! – погрозила ему дама и зашла в магазин.
Герман ничего на это не ответил и продолжил поиски спичек. Вскоре ему удалось обнаружить несколько окрестных торговых точек, но, увы, – нужного Редникову товара там не оказалось. Даже одноразовые зажигалки, которыми, казалось бы, завалена вся Москва, и те, как назло, отсутствовали. Герман добежал аж до метро – и никакого результата. Ни павильона, ни палатки, ни даже лотка, на котором продавались бы спички или зажигалки, ему найти не удалось. Разочарованный, он вернулся к магазину.
– Вы не подскажете, где тут можно купить спички? – спросил Редников у первого же вышедшего из него мужчины и получил неожиданный ответ:
– Так здесь же, в универсаме! Отдел только что открылся!
Обрадованный, Герман буквально ворвался в магазин, забежал в отдел, держа в одной руке папку, а другой доставая из кармана шорт монетку, и вдруг остолбенел.
За прилавком стояла та самая вздорная дама.
– А-а, гаденыш, попался! – сразу же узнала она Редникова. – Ну сейчас я тебе устрою! – И, повернувшись в сторону подсобки, дама закричала: – Зураб! Зурабчик!
Задевая ногами за коробки с товаром, наружу вылез здоровый небритый кавказец:
– Что такой, Рита? Какой проблем?
– Вот этот чмошник меня обозвал! – указала продавщица на Германа.
– Но вы же первая начали! – сказал тот.
– А ну иды суда! – Кавказец поманил Редникова волосатым пальцем.
Однако Герман благоразумно двинулся в прямо противоположном направлении – к выходу из магазина.
– И чтоб больше я тебя тут не видела! – крикнула ему вслед Рита.
«Что же делать? – подумал Редников, выйдя на улицу. – Где взять эти проклятые спички...»
Вдруг его словно озарило: «А может быть, это знак? И мне не стоит сжигать документы?»
Герман отошел от универсама, забрел в ближайший двор и сел на скамейку. Он приоткрыл папку и в который уж раз пролистал бумаги.
«Нет... – решил он. – Все-таки надо... Ведь так хочет Таня...»
– Брат, выручи, а? – услышал Редников скрипучий, низкий голос.
Он обернулся. Рядом со скамейкой стоял насквозь пропитой мужик в драном тренировочном костюме и с вонючей, почти полностью выкуренной «беломориной» в зубах:
– Помираю, брат... Поправиться надо... Пятерки не хватает...
Герману стало жалко страдальца, и он полез в карман за монеткой. Вытащив серебряный кругляшок, Редников протянул его мужику:
– На...
– Спасибо, брат! – обрадовался тот. Он уже хотел было схватить монетку, но Герман, что-то сообразив, убрал руку.
– Даю только взамен на спички! – сказал он.
– На спички?... – пробормотал мужик. – Ну что ж... можно и на спички... – И он вынул придавленный резинкой штанов к животу коробок. – Бери! Они мне без надобности! Я все равно одну от другой прикуриваю!
– А ну-ка дай глянуть! – сказал Герман. – Есть там чего или нет?
– Да он почти полный! – проскрипел мужик. – Во, смотри! – И, раскрыв коробок, он продемонстрировал Редникову его содержимое.
– Хорошо, – кивнул тот. – Вижу.
Получив от мужика спички, Герман отдал ему пять рублей.
– В расчете, брат! – обнажил в усмешке гнилые зубы мужик и, хромая, направился в сторону универсама.
Герман же поднялся со скамейки и зашагал к пустырю.
«Ну все... – стучало у него в голове. – Теперь-то я их наконец сожгу...»
Очень скоро он снова стоял на пустыре, – правда, уже не в центре, а с краю. Игры в жреца Редникову надоели, ему хотелось только одного: поскорее спалить документы. «И сразу к Тане...» – думал он.
Вытащив бумаги из папки, он сложил их кучкой, открыл коробок и чиркнул спичкой. «Все! – сказал он
