Лида глубоко вздохнула:
– Ты думаешь, все будет хорошо?
– Как это будет с тобой и со мной, к сожалению, даже мы сами не сможем сказать, но я очень надеюсь... А что касается Павла Михайловича, то ему тоже воздастся. На каких-то весах это взвесят – и то, что он нас, так сказать, познакомил, но и то, зачем ему это было нужно...
– Думаешь, он связан с ними, с Булавинском?
– К сожалению, почти уверен. Но я, увы, помню и другое: как ты поняла, он бывший муж моей родной сестры. И отец моей племянницы... Неслабо, да?
Лида вздохнула еще раз, крепко обняла его...
– Наверное, Петрович, это одна из тех ситуаций, когда и напиться не грех, а благо!
Гордеев поцеловал ее в краешек глаза, где начинала наворачиваться слеза.
– К сожалению, – сказал он с бодростью, на которую только был способен, – мы сейчас не только выпить, но даже полежать как следует не сможем. – Лида улыбнулась и с шутливой укоризной покачала головой. – Ведь скоро появится Вадим. Нас ждет Турецкий. А там, где Турецкий, там все равно прозвучит победный марш!..
Однако до торжественных построений оказалось еще далеко.
Вадим – и этого следовало ожидать – привез с собой Володю.
Гордеев и Лида встретили гостей в полном облачении и наготове, однако стоило Володе посмотреть в глаза своей первой возлюбленной, чтобы догадаться о происшедшем. Но он сделал вид, что не догадался. Даже, по принятому ритуалу, обменялся рукопожатиями с Гордеевым, бросив Лиде: «Рад встретиться в столице...»
До встречи с Турецким у них оставалось еще немного времени, и Гордеев попросил Райского заехать в редакцию к Ирине Федосеевой.
Возле метро «Улица 1905 года» он купил букет цветов, однако сюрпризом в кабинет к Ирине они с Вадимом заявиться не смогли. В вестибюле было больше охраны, чем обычно, надо было звонить журналистке и заказывать пропуска.
Впрочем, через несколько минут оказалось, что Ирина к сюрпризам не расположена. Цветы она приняла, но заслать в ближайший номер информацию из Булавинска категорически отказалась.
– Все, ребята. Мой ресурс для вашего Булавинска исчерпан, – сказала она, закуривая. – Я вас уже предупреждала. И не уверена, что вам доставит большое удовольствие заниматься моим трудоустройством.
– Ну что вы, Ирина! – В сизом дыму федосеевской сигареты Вадим стал раскуривать свою трубку. – Да любая газета примет вас с распростертыми объятиями!
– А мне не нужны их распростертые объятия. Меня полностью устраивает издание, в котором я работаю, и я хочу так же устраивать его.
– Но что же нам делать? – Гордеев понимал, что с Федосеевой не договориться. – Кто может напечатать эту маленькую заметочку?
– Да кто угодно! Обратитесь, например, в «Российский телеком», мощно раскручивается газета.
– Считаете, они не откажут? – спросил Гордеев.
– Они не откажут.
И вдруг Гордеева осенило:
– Извините, Ирина. Я не прошу от вас прямого ответа, но хоть намекните... Надо же знать на будущее...
– Чем смогу?
– Этот самый «Российский телеком» напечатает эту информацию из Усть-Басаргинской области без возражений?
– Думаю, с огромным удовольствием.
– И главный не станет преследовать отважных журналистов?
– Не знаю, будет ли он выражать вам личную благодарность. Но отдел информации явно запросит еще. Можете даже статью подготовить!
– А вы больше печатать нас не будете?
– А мы ни под каким соусом! Но запомните, мальчики, мы относимся к разряду немногочисленных изданий, которые считаются независимыми. – Ирина выпустила дым колечками – одно, другое. – Надо поддерживать имидж. Потому и смогла вам помочь. – Федосеева бросила окурок в урну. – Спасибо за цветы. Езжайте в «Телеком», это недалеко, у Савеловского вокзала...
– Ну вот видишь, – сказал Гордеев Райскому, когда они шли к автомобилю. – Чтобы свалить одних, я должен давать другим козыри в руки...
– А чего ты хочешь? – хмыкнул Райский. – Древнейшая профессия – ложатся под того, кто выгоден, кто платит...
– Ты не понял, – с досадой воскликнул Гордеев. – Из общения с Федосеевой понятно, что их газете, которая независима, те, кто обеспечивает их независимость, не посоветовали заниматься булавинскими делами. Но, поскольку Ирине такой расклад не очень нравится, она направила нас в газету, которой разрабатывать Булавинск выгодно. Следовательно...
– А ты не преувеличиваешь?
– Увы, нет. Следовательно, наши усилия по освобождению Андреева должны разрушить, подвалить эту вялинско-манаевскую систему... Но они одновременно расчищают дорогу каким-то новым хозяевам этих краев. И даже могу догадаться каким...
– Слушай, Гордеев! Не рефлексируй! Ты едешь в «Телеком»?
– Еду.
– Вот это правильно. Надо выполнить конкретное дело, а уже потом просчитывать, как откликнется, да как аукнется... Человека выручаешь!
В «Российском телекоме», располагавшемся в местности, где в советское время главенствовали издания ЦК КПСС, чувствовалась, несмотря на юный возраст газеты, та же партийная основательность. В отделанном мрамором вестибюле посетителей встречал милицейский пост – правда, в отличие от прежних времен стражи порядка были в бронежилетах, а один – с помповым ружьем.
– Ну? – Вадим толкнул Гордеева в бок. – Видишь: милиционеры! Хранят традиции. Так что не переживай – «Телеком» поможет. Они здесь всерьез и надолго.
– Они всюду остаются всерьез и надолго, – произнес Гордеев. – Что же, здесь опять бюро пропусков? Опаздывать к Турецкому я не могу.
– Может, через приемную? – Вадим указал на роскошную дверь с тонированными зеркальными стеклами, к которой вели три мраморные ступени.
– Явно эту газету делает какая-то банковско-промышленная группа, – сказал Гордеев, берясь за бронзовую, фигурно изогнутую ручку.
В приемной с мебелью под старину и кожаными диванами их встретила девушка в строгой белой блузке с темным бантом. Узнав, в чем дело, вызвала по внутренней связи, как она сказала, референта по регионам.
Это был молодой человек, лет на пять младше Гордеева, также одетый строго, продуманно и явно недешево. Он совсем не был похож на журналиста, при этом среди клерков он бы мгновенно затерялся.
Однако в краткой беседе с Гордеевым молодой человек проявил вполне профессиональную хватку газетчика. Оказалось, что в его газете внимательно следят за событиями в Булавинске и даже упомянули о них в недельном аналитическом обзоре, который опубликован в сегодняшнем номере.
Девушка в приемной расторопно предложила референту этот самый номер, и тот передал его Гордееву.
Тут же, совместно с Гордеевым, референт провел легкую редакцию принесенной заметки о невольном приключении Инги Новицкой и о пропавшей кассете, пообещал, что немедленно поставит ее в номер, и передал Гордееву свою визитную карточку.
– Надеюсь, это только начало нашего сотрудничества, – и в очередной раз улыбнулся – на этот раз приглашающей улыбкой.
– А ты боялся, – сказал Вадим. – Замечу для твоего успокоения: ты, во всяком случае, будешь знать,
