Гордеев даже подумал было, что сейчас ему удастся полностью скопировать кассету и оставить ее для разработки Пантелееву.
Однако рановато он размечтался: Лида, которая настороженно расхаживала по квартире, прислушалась и бросилась к окну.
– Константинов!
Гордеев, выхватив из магнитофона воспроизводящуюся кассету, одним прыжком оказался рядом. У дома стоял синий «форд-эскорт», а вылезший из него длинный мужчина – Константинов – оглядывался по сторонам. Недолго оглядывался.
Через мгновение он устремился к подъезду, где жила Лида. К счастью, он был один. На этот раз фантазиям его воспаленного мозга не удалось получить поддержку, так сказать, в лице мордоворотов.
– Что делать? – бессильно выдохнула Лида.
– Оставайтесь здесь. Спрячьтесь за портьеру. Затаитесь.
Вылетев в прихожую, Гордеев закрыл два из трех входных замков.
Затем он, включив в ванной свет, побросал в ванну вещи, какие попались под руку, и открыл душ. После чего затаился в туалете.
Несколько раз прозвенел звонок. Затем Константинов начал стучать. Затем, как и рассчитывал Гордеев, Вячеслав Васильевич воспользовался ключами Андреева-отца.
Дверь открылась...
Гордеев словно слышал, как он крадется по коридору, как настораживается у двери в ванную. Конечно, господину адвокату повезло: осмотревшись, он увидел, что возле унитаза стоит довольно тяжелый металлический совок для мусора. Но, главное, он увидел, что в туалете находятся вентили на общих водяных трубах, отсюда шла разводка и в ванную. Недолго думая, Гордеев взялся за центральный кран и, меняя напор воды, мягко льющейся на вещи и создающей впечатление какого ни есть движения в ванной. Но и долго играться так не следовало, и поэтому он вовсе перекрыл поток.
Константинов клюнул.
Он распахнул дверь в ванную и с восклицанием: «Ну, красавица, что буд...» шагнул туда, но сообразить, что же произошло, не успел: сзади на него набросился, заламывая руки, Гордеев. От боли и неожиданности из руки горе-оперативника выпал пистолет, а господин адвокат уже уложил визитера на кафель и заковывал его в наручники, предусмотрительно им снятые с запястья Джуси Фрут. Затем он, взяв полотенце, аккуратно поднял пистолет, валявшийся рядом.
– Как интересно, – произнес он. – «ЗИГ-зауэр»! Вот кто, оказывается, стрелял в товарища Николаева!
– Сука! – заорал Константинов, забившись на полу.
– Вот как! – огорченно протянул господин адвокат. – Непрошеный гость, оказывается, хочет высказаться. Но это не сразу, не сразу. Показания вы дадите несколько позже. А пока...
И Гордеев, ухватив за волосы голову манаевского протеже, не без педагогической удовлетворенности затолкал ему в рот подобранную здесь же тряпку, использовавшуюся, очевидно, для вытирания пыли.
Он обернулся. Лида стояла и молча смотрела на поверженного врага. В руках она сжимала тяжеленную трость, которую Гордеев видел в квартире и раньше. В глазах был испуг.
– С вашим гостем все в порядке, – успокоил Гордеев. – Он явился к вам с тем, чтобы, очевидно, вернуть ключи, принадлежащие Борису Алексеевичу. – Юрий Петрович запустил руку в карман Константинова и с усилием вытащил оттуда связку ключей. – Пожалуйста. – Протянул ключи Лиде. – Однако вместо извинений почему-то прихватил с собой пистолет, из которого в пятницу на прошлой неделе был убит знакомый ему Николаев. Интересный поворот событий, особенно если учесть, что и сейчас товарищ Константинов держал этот «ЗИГ-зауэр» наготове... Так что, думаю, принятая им в настоящий момент поза должна способствовать умиротворению его воинственной натуры. И он должен сделать выводы, хотя пока еще не находится в СИЗО: смягчение его участи отныне находится в прямой зависимости от состояния здоровья известных ему Андреева Бориса Алексеевича и Новицкого Николая...
Гордеев замолчал.
Все, к сожалению, было не так уж здорово. Становилось понятно: теперь Лиде нельзя оставаться в Булавинске и в Москву придется выбираться вместе с ней. Но и этого червя тоже здесь не оставишь...
Он сделал знак Лиде, и они отступили на несколько шагов в глубь коридора.
– У вас есть ключ от чердака? – прошептал он Лиде прямо в ухо.
– Там, – показала Лида на крючки, где висела связка ключей.
Не удержавшись, Гордеев беззвучно поцеловал ее за ухом, почувствовал, как напряглись ее плечи в его ладонях.
– Так! – сказал он громко. – Конечно, Лидия Борисовна, правильнее всего было бы оставить эту смутную личность здесь до прибытия следственной бригады из Москвы. Однако опасаюсь, что атмосферы этот гражданин в вашей квартире не озонирует. К тому же, мне известно, от страха перед неотвратимым возмездием с ним могут случиться разного рода неприятности: не только по маленькому, но и по большому счету...
Не удержавшись, Лида прыснула.
– Поэтому есть мнение, – продолжал Гордеев, – дать этому представителю доблестной булавинской прокуратуры поразмышлять о превратностях закона в уединенном месте.
Константинов вновь замычал.
– Вот видите, он согласен. – Вдруг Гордеев оборвал свой сдобренный риторикой монолог и жестко сказал: – Ведь догадывается, скотина, что не стану я отправлять его в подвал на съедение крысам. – Он помолчал. – Более того, он даже знает, что, временно изолировав его, я обязательно явлюсь с повинной в Генпрокуратуру... Так что, Вячеслав Васильевич, медитируй и моли своего бога, чтобы московские следователи прилетели сюда уже сегодня...
Затем Гордеев, не обращая внимания на продолжающееся мычание Константинова, обмотал его глаза другой тряпкой, с предосторожностями выволок на площадку и легкими тычками отконвоировал на чердак, благо что на него вела обычная лестница.
Уложив Константинова поблизости от входа и вновь заперев дверь, Гордеев вернулся в квартиру.
– Жалко все же... – протянула Лида, собиравшая, как велел Гордеев, необходимые вещи в небольшую сумку.
– И мне жалко, – согласился Гордеев. – Вас. Когда он издевался над вами в прокуратуре. Жалко Бориса Алексеевича. Новицкого. И меня мне тоже жалко. И вновь вас. Как знать, зачем он сейчас разъезжал с этим «ЗИГ-зауэром» по Булавинску? Не для нас ли в этой обойме были пули?!. Не переживайте. Этому мерзавцу действительно надо немного пострадать. Будьте спокойны, как только мы окажемся в безопасности, я сразу же сообщу куда следует, кто находится на этом чердаке.
Закрыв воду, отключив свет и заперев двери, они вышли во двор.
– Никогда не водил такую модель, – признался Юрий Петрович, открывая дверь константиновского лимузина. – Но на «фордах» поездил. Так что, надеюсь, разберемся.
– Как же без доверенности? – спросила Лида. – А если остановят?
– Если будут пытаться остановить, я Константинову не завидую, – запустил двигатель Гордеев. – Сейчас он ближе к небу, чем мы, так что, повторюсь, пусть молит своего бога во здравие этой замечательной колымаги.
Глава 44. ДАЛЕКО ЛИ ДО МОСКВЫ?
Он стоял у стола, не сводя с нее взгляда своих широко раскрытых глаз, и она спрашивала себя, что произойдет, если она обнимет его.
То, что в России две главных беды – дураки и дороги, сегодня знают, наверное, даже ученики младших классов. Однако несмотря на то что зло названо, в отечестве и дураков не становится меньше, и с дорогами пока еще не совсем. Притом если с дорогой повезет, обязательно случится что-нибудь дурацкое.
Вот и на этот раз...
Из Булавинска они выбрались без приключений. Сама личность Ландышева не была для местного
