Они услышали какое-то ворчание в купе, и чей-то голос спросил:
— Кто там?
— Билеты, — приглушенно, но вполне внятно сказал Конноли.
В купе все стихло.
— Черт побери, спать вы нам не даете! — услышали они тот же голос.
Акцент был явно южноафриканский, и Конноли с Брэдли быстро переглянулись. При звуке открываемого замка они радостно улыбнулись. Конноли рывком открыл дверь и ворвался в купе. Брэдли быстро последовал за ним и запер дверь.
В купе было темно.
Инспектор Эдвард Вайгуру из кенийского Управления безопасности сидел, скрючившись, в старом «фольксвагене» на стоянке у станции Султан-Хамуд. В таком положении он пребывал уже почти час. Он ждал и от нечего делать следил за перемещением луны в ясном ночном небе. Сначала ее скрывали ветви акации, под которой он поставил «фольксваген». Но теперь со своего места он мог видеть яркий полудиск.
В приемнике раздался треск, сквозь который прорвался голос начальника:
— Вэмбе, отвечайте, Вэмбе!
Вэмбе — кодовая кличка Вайгуру.
— Вэмбе слушает, говорите, шеф.
— Подозреваемый едет от взлетно-посадочной полосы по направлению к станции. Он один в машине. Действуйте по плану. Повторяю, действуйте по плану.
— Вас понял. О прибытии извещу. Конец.
Инспектор Вайгуру откинулся на спинку сиденья и снова принялся ждать. Он видел свет в будке начальника станции и даже мог различить фигуру самого начальника — очевидно, дремлющего над столом.
В отдалении послышался шум приближающегося поезда. Вайгуру поднес ко рту микрофон.
— Вэмбе вызывает шефа, Вэмбе вызывает шефа, — заговорил он нараспев. — Как слышите?
— Вас слышу. Говорите.
— Поезд приближается к станции. Будет минут через пять. Подозреваемого пока нет.
— Вэмбе, вас понял. Глядите в оба.
— Вас понял. Конец.
Вайгуру посмотрел на часы, а потом на расчищенную от травы площадку вдоль путей, служившую платформой. К границе станции подъехал автомобиль и остановился. Водитель выключил дальний свет, затем подфарники, открыл дверцу и вылез из кабины. В ней зажегся свет. Вайгуру схватил микрофон.
— Вэмбе вызывает шефа, Вэмбе вызывает шефа, — ровно и спокойно произнес он.
— Шеф — Вэмбе. Вас слышу.
— Подозреваемый только что приехал. Поставил машину метрах в сорока от будки начальника станции. Вылез из машины и медленно идет вдоль путей. Глядит на часы… Возвращается к машине… Нет, повернулся — снова идет к будке начальника станции. Вижу прожектор прибывающего поезда… Вижу сам поезд. Подозреваемый идет к рельсам… Поезд замедляет ход… Начальник станции вышел из будки встречать поезд. Агенты Роно и Олуок подходят к машине подозреваемого… Поезд остановился. Подозреваемый как будто… да, так и есть… разглядывает карточки в окнах вагонов. Агенты Роно и Олуок забрались в машину подозреваемого. Подозреваемый остановился около одного из вагонов… поднимается в вагон. Сейчас подозреваемый в вагоне. Минутку… Ничего не вижу… Паровоз разводит пары… гудок… поезд трогается. Ага, вот подозреваемый спрыгивает с поезда. Идет рядом с составом. Подозреваемый один на платформе, повторяю, подозреваемый один… Больше никто не сошел… Повторяю, подозреваемый один. Никто не сошел… Шеф, как слышите? Больше никто не сошел!
— Вэмбе, вас слышу, — ответил начальник управления. — Действуйте по плану. Ясно?
— Ясно, ясно… Подозреваемый возвращается к своей машине. Остановился! Должно быть, заметил Роно и Олуока. Господи, повернул в мою сторону… У него пистолет…
Вайгуру сунул руку за пазуху и, достав пистолет, выпрыгнул из «фольксвагена». Ночь была светлая, и лицо подозреваемого белело в лунном свете. Вайгуру услышал голос Роно:
— Ни с места — стрелять буду!
В этот момент подозреваемый увидел Вайгуру, и на лице его отразился страх: он понял, что попал в западню.
— Бросай оружие! — крикнул Вайгуру.
В следующий миг белый будто повис над землей, точно цепляясь руками за ночной воздух, и тело его выгнулось назад. За первым пистолетным выстрелом последовал еще один. Белый медленно опустился на колени и рухнул ничком. Вайгуру подбежал к нему, выбил пистолет из откинутой в сторону руки, не спеша нагнулся и перевернул лежавшего на спину. Подошли Роно и Олуок. Белый еще дышал, но был без сознания. Через несколько секунд он скончался.
Вайгуру выпрямился и поймал виноватый взгляд Роно.
— Тебе же известны инструкции, — сказал он. — Его надо было брать живым.
— Это по плану, — заметил Роно. — Но все пошло иначе, инспектор. У него был пистолет, он целился в вас и мог убить…
Вайгуру посмотрел на собственный пистолет, еще зажатый в руке, как бы давая понять, что и сам сумел бы постоять за себя. Потом сунул пистолет в кобуру и, вернувшись к «фольксвагену», взял микрофон.
— Вэмбе вызывает шефа, Вэмбе вызывает шефа. Как слышите?
— Говорите, Вэмбе. Что там у вас, черт подери, происходит? Что случилось?
— Агент Роно только что застрелил подозреваемого, — сказал инспектор Вайгуру.
17
В спальне Проныры зазвонил телефон. Он подошел к аппарату и поднял трубку, надеясь, что, кто бы ни звонил, разговор будет коротким. Ему надо быть на вокзале до прихода поезда.
— Нельсон Наэта.
— Проныра, это Лора, — услышал он. — Звоню, чтобы извиниться.
— За что?
— За вчерашнее.
— Пустяки, Лора. Чего обо мне только не говорят, и иногда даже правду.
— Все оттого, что жду, ничего не знаю о Шэйне, вот и издергалась.
— Конечно, Лора, я понимаю.
— Когда, ты сказал, приходит поезд?
— Будет по расписанию, — ответил Проныра. — Я только что проверял. Если хочешь поспеть к его приходу, выезжай сейчас же.
— Может, заехать за тобой?
Проныра посмотрел на часы: без четверти восемь.
— Хорошо, Лора, — согласился он. — Только поспеши!
Он повесил трубку. Женщины! — усмехнулся он. Настроение меняется каждую минуту!
Он возвратился в гостиную и сел заканчивать завтрак. Не успел он допить вторую чашку кофе, как в дверь позвонили. Вот это да! Она уже здесь! — подумал он, подходя к двери и открывая ее.
— Позволите войти, мистер репортер? — Те два агента, что застали Проныру в квартире Шэйна.
— Конечно, не позволю, — отрезал репортер. — Разве только ордер у вас имеется.
— Да, у нас есть ордер, — заявил здоровяк.
— И что в нем написано?
— Что нам можно обыскать ваши владения, — похвастался агент, размахивая листом бумаги перед носом Проныры.
— Ордер, значит, имеется, — констатировал репортер, ознакомившись с документом.
— Теперь позволите войти? — спросил здоровяк.
