произведено в ПрибОВО и ЗапОВО от Балтийского моря до Полесья, затем наиболее опасным было признано Юго-Западное направление (Львов - Киев) и в конце 1940 года произведена соответствующая перегруппировка.
Упоминаются 'Соображения об основах стратегического развертывания Вооруженных Сил Советского Союза на Западе и на Востоке на 1940-1941 годы', правда без указания каких-либо дат. 'Соображениями' предусмат-ривалось, что военные действия начнутся 'с отражения нападения крупных сил противника... Стрелковые войска первого эшелона армий прикрытия и укрепленных районов приграничных округов совместно с пограничниками должны были сдержать первый натиск, а механизированные корпуса вместе со стрелковыми дивизиями второго эшелона при поддержке авиации нанести мощные контрудары и создать благоприятные условия для перехода советских войск в решительное наступление'{8}. На основе этих 'Соображений' развернулась разработка Мобилизационного плана (МП-41), утвержденного в феврале 1941 года. Согласно МП-41, пишут авторы тома, в 1941 году намечалось развернуть подготовку кадров с таким расчётом, 'чтобы к концу года можно было решить проблему укомплектования частей командирами взводов и рот'. Десять страниц посвящено декабрьскому 1940 года совещанию высшего командного состава Красной Армии.
В целом, говоря о советском предвоенном планировании, авторы 'Истории второй мировой войны' видят его недостатки в допущении возможности проведения мобилизационного развёртывания уже после начала войны, в недостаточной разработке вопросов ведения стратегической обороны: 'Своеобразие Советской концепции наступления состояло в том, что она исходила из идеи ответного удара по противнику. Эта идея отвечала природе и сущности Советского социалистического государства, ...не собиравшегося нападать на какое-либо государство. При этом признавалась исключительная важность захвата и удержания стратегической инициативы с начала военных действий. Однако эту проблему до конца решить не удалось, так как ее требовалось согласовать с идеей ответного удара, которая исходила, в сущности, из того, что в начале войны необходимо прибегнуть к обороне'{9}.
В отдельных монографиях, изданных в советский период, вопрос предвоенного планирования рассматривался не слишком глубоко. Так, В.А.Анфилов в монографии 'Крушение похода Гитлера на Москву' начало советского военного планирования относит к осени 1940 г., когда создалась непосредственная угроза со стороны вероятных противников СССР - Германии и Японии. Наркомат обороны разработал 'план обороны границ и разгрома вторгшегося врага', согласно которому предполагалось, что Германия сможет выставить до 170 дивизий, примерно 70 дивизий смогут выставить её сателлиты, около 50 дивизий выставит Япония. Основные силы Германия развернёт в Восточной Пруссии, чтобы нанести главный удар на Ригу, Каунас, далее на Минск. Вспомогательный удар ожидался из района Бреста на Барановичи, Минск. Одновременно с главным ударом считалось возможным наступление южнее Полесья в направлении Дубно, Броды. Вместе с тем, указывает Анфилов, Генеральный штаб не исключал возможности нанесения главного удара южнее Полесья в направлении на Киев. Но наиболее вероятным считался первый вариант. В сентябре 1940 г. Генеральный штаб и нарком обороны представили на рассмотрение Сталина соображения об основах стратегического развертывания. На утверждение было предложено два варианта 'возможных ответных действий Советских Вооружённых Сил на агрессию с запада', из которых Сталин выбрал второй, предусматривавший развёртывание основных сил Красной Армии южнее Припяти. С конца 1940 г. 'подготовка к ответному удару проводилась в соответствии со вторым вариантом. В него вносились некоторые коррективы на основании изменений обстановки на западных границах и вскрытия намерений немецко-фашистского командования. В соответствии с ними и в связи с изменением государственных границ весной 1941 г. он был переработан. Но этот документ, названный 'План обороны государственной границы 1941 г.', был составлен с опозданием (весной 1941 г. - Ю.Н.). До военных советов приграничных округов его довели директивами лишь в начале мая'{10}. С этим планом мы и вступили в войну. Содержание плана В.А.Анфилов раскрывает следующим образом: войска приграничных округов должны были упорной обороной обеспечить отмобилизование, сосредоточение и развёртывание главных сил Красной Армии, завоевать господство в воздухе, задержать сосредоточение и нарушить развёртывание войск противника, создав условия для перехода в контрнаступление. 'Содержание плана обороны, - пишет Анфилов, - в основном соответствовало официальным взглядам на начальный период, согласно которым войну начинают не полностью отмобилизованные и развернутые вооруженные силы, а лишь войска прикрытия.' На основании директив наркома обороны к 25 мая должны были быть составлены окружные планы обороны границ. Однако они были закончены лишь в июне{11}.
Из-за отсутствия документов по данному вопросу исследователи были вынуждены главным образом полагаться на воспоминания непосредственных участников событий - Г.К.Жукова, А.М.Василевского, К.М.Мерецкова. Г.К.Жуков в своих 'Воспоминаниях...' пишет, что существовавший в 30-е годы оперативный план был переработан в соответствии с изменившейся обстановкой осенью 1940 года. Изначально в нём был заложен кардинальный просчёт, который не был исправлен при дальнейших изменениях плана: наиболее опасным стратегическим направлением было признано юго-западное - Украина, а не западное. '...Весной 1941 года (февраль - апрель) мы этот просчет полностью не исправили и не запланировали на западное направление большее количество сил', - пишет Г.К.Жуков. При этом основную ответственность за это он возлагает на Сталина: 'И.В.Сталин для всех нас был высочайшим авторитетом, никто тогда и не думал сомневаться в его суждениях и оценках обстановки. Однако в прогнозе направления главного удара противника И.В.Сталин допустил ошибку'{12}.
А.М.Василевский наиболее подробно рассказывает о событиях осени 1940-го года. '...С середины апреля 1940 г. я включился в ответственную работу Генерального штаба, - пишет А.М.Василевский, - работу над планом по отражению возможной агрессии. ...Генштаб к тому времени завершал его разработку для представления на утверждение в ЦК партии'{13}. Этот проект докладывался членам правительства в сентябре 1940 г. - его представляли С.К.Тимошенко, К.М.Мерецков и Н.Ф.Ватутин. А.М.Василевский и А.Ф.Анисов ждали в комнате секретариата И.В.Сталина{14}. После обсуждения, по словам А.М.Василевского, К.М.Мерецков сообщил, что Сталин не согласился с предложенным Генштабом вариантом развёртывания и поручил Генштабу переработать план. Эту работу намеревались завершить к 15 декабря, с тем чтобы с 1 января 1941 г. штабы округов могли приступить к разработке окружных планов. Таким образом, согласно свидетельству А.М.Василевского, окончательный вариант оперативного плана был разработан 'в течение осени и зимы 1940 года', хотя в феврале - апреле 1941 года в него были внесены некоторые коррективы {15}.
Говоря о причинах постигших Красную Армию летом 1941 года поражений, А.М.Василевский в целом положительно оценивает разработанный Генеральным штабом план, хотя и признаёт ошибку в допущении развёртывания после начала военных действий: '...Фашистская Германия с ее полностью отмобилизованной и уже воюющей армией ставилась в отношении сроков, необходимых для ее сосредоточения и развертывания против нас в те же условия, что и наши Вооруженные Силы'. Однако, по мнению А.М.Василевского, это не сыграло бы существенной роли, если бы план своевременно был приведён в действие{16}.
Подобным же образом, ссылаясь на свидетельство К.М.Мерецкова, характеризует ситуацию С.М.Штеменко. Он утверждает, что 5-го октября 1940 года подготовленный Генштабом план был доложен С.К.Тимошенко и К.М.Мерецковым И.В.Сталину. План исходил из того, что Красной Армии удастся силами войск приграничных округов отбить нападение врага, не допустив при этом его прорыва на нашу территорию, а затем перейти в наступление. В оперативном плане, пишет Штеменко, 'правильно решался вопрос о вероятном противнике и направлении его действий'. Сталин же высказал мнение, что Германия нанесёт основной удар в расчёте на овладение Украиной и потребовал произвести соответствующую перегруппировку войск. С.К.Тимошенко и С.М.Мерецков возражать не стали{17}.
К сожалению, сам К.М.Мерецков в своих воспоминаниях сообщает ещё меньше, лишь в одном месте упоминая 'план обороны государственной границы', разработанный весной 1941, который 'определял проведение мобилизации и развертывания... в случае войны'{18}. Лишь вскользь говорит он о документе, разработанном в Генеральном штабе, называя его 'оперативной запиской', причём из его рассказа получается, что об утверждении Сталиным этого документа, доложенного осенью, он узнал только после декабрьского совещания высшего комсостава, когда вновь был назначен заместителем Наркома обороны. О содержании 'оперативной записки' К.М.Мерецков не сообщает ничего{19}.
Наиболее подробно картина советского предвоенного планирования воссоздана в воспоминаниях
