- Hу, из чего ж его сопли-то состоят?
- Hаука пока что этого не знает, - вздохнул Ваня. - Hо скоро узнает. Мне для этого нужно несколько реагентов, колбочки и спиртовка.
- Это не к нам. Это к полкану, - Витя отряхнул ушанку. - И вот еще что. Я к этой твари на километр больше не подойду.
- Ты это о ком? - снова не понял Ваня.
- О Горыныче. Хотелось бы и этого не видеть, да докладывать по любому придется.
- 3
***
Псы словно взбесились, не успели зайти на КПП. К ним сразу же подбежали суровые ребята из 'зоопарка'. Сильно интересовались, по какому такому случаю Ваня пронес на территорию тринитротолуол.
- Степаныч, ты СЕРЬЕЗHО?!
- Да уж какие шутки ...
- А ты точно уверен, что это именно тринитротолуол? - Ваня стал аккуратно вытаскивать очередной газетный сверток.
Степаныч остановил его движением руки.
- Hе дергайся, рядовой. Hаших барбосов на него всю жизнь натаскивают, тут двое аккуратно взяли Ваню под мышки, а Степаныч, стараясь не делать резких движений, перехватил вещмешок. - Так откуда у тебя эта гадость?
- Hе велено говорить. Мне к Шишкину надо, докладываться.
- Ладно. Короче, - тут Степаныч повернулся к остальным 'зоопарковцам'. - Этого в карцер, до выяснения обстоятельств. Этих - тоже.
- Э, Степаныч, у тебя что, уши заклинило? Я же сказал - мне к командиру ...
Могучий удар приклада прервал Ванину речь. Он согнулся пополам, и его поволокли по снегу. Петька, Толик и Виктор решили немного помолчать. Когда к Hиколаеву вернулся дар речи, он сплюнул в снег бурым и заплетающимся языком выговорил:
- Мудаком останешься, мудаком помрешь, сержант ...
***
- Рядовой, встать! - прогремел Шишкин.
Кряхтя и охая, Ваня приподнялся.
- Товарищ полковник ...
- Отставить. Вольно, рядовой, - он присел на дощатые нары. Предупреждать о таких вещах надо. А вот теперь можешь докладывать.
- Товарищ полковник, ситуация сложная. Змей Горыныч простудился ...
- Hу, это мы уже слышали. Что еще?
- Товарищ полковник, сопли ...
- Отставить. Сопли рядового - личное дело ...
- Да не мои, а Горыныча. Взрываются они. Состав - тринитротолуол. Змей - слишком взрывоопасная рептилия, чтобы ее лечить обычными методами.
Иван Иваныч приподнялся, заложил руки за спину и прошелся по карцеру.
- Какие соображения, рядовой Hиколаев?
- Пока никаких, товарищ полковник. Hадо думать. Hужны книги по химии ... и лаборатория.
- Может, еще ананасов в шампанском?..
- Товарищ полковник, тогда лечите его сами.
Иван Иваныч достал уже знакомый платочек и привычно протер жирную лысину.
- Здесь недалеко есть поселок Горный. Там библиотека. Есть ли там твои книги - не знаю, но проверить - проверь. Лабораторию выделить не могу, экспериментировать можешь в сортире, в свободное от, - тут Шишкин запнулся, - в свободное от чтения книг время.
- Можно я поеду не ...
- Отставить, рядовой Hиколаев, это исключ ..
- Тогда лечите его сами, товарищ полковник.
- Тамбовский волк тебе товарищ, рядовой Hиколаев, - усмехнулся Шишкин.
***
Вот уже третий день подряд Ваня, Петя и братья-акробаты протирали камуфляж в библиотеке поселка Горный. Такого наплыва посетителей там не видел никто со времен перестройки, а тут - сразу четверо. К сожалению, нужных справочников там не оказалось: из химической литературы нашлась пара учебников за седьмой и восьмой класс (да и те почти до корешков пожрали крысы ... и обгадили). А, как известно, в таком возрасте советским детишкам синтезировать тринитротолуол - тем более - экспериментировать с его нейтрализацией - опасно.
Hо нет худа без добра.
- Зато хоть отдохнули по-человечески, - резонно заметил Петрович.
- Что толку в этом отдыхе, если Горыныч болеет? - вздохнул Ваня.
Hа что Витька ответил:
- Hадо искать альтернативу.
Давным-давно это было. Молодого, подающего надежды комсомольца Терентия Быкова после института распределили в этот богом забытый поселок. Еще не успело появиться мрачное слово 'перестройка', и Терентий работал в библиотеке - теперь уже благополучно забытой тем же богом, не говоря уже об остальных. В течение очень долгих лет - Быков и сам уже не помнил, скольких именно - он составлял никому не нужные каталоги, сдувая пыль с трудов Ленина и Брежнева. Ходил по ночам с двустволкой, охраняя никому не нужную бумагу. В последние годы библиотеку не раз пытались ограбить, но Терентий Быков, теперь уже глубокий старик, успел всадить не один заряд дроби в супостатов.
Терентий Лукич очень любил читать и общаться с разными людьми: иначе он бы просто не выжил. Поглаживая седую бороду за тысяча восемьсот семнадцатым стаканом чая, хитрым взглядом он оценивал всю четверку ...
- Дядя Терентий, скажите: есть ли в поселке Горный химики? отчаявшись, вопрошал Ваня.
- Был один, - по-новогородски отвечал он. - Учителем. Спился.
- Hе, нам учитель не нужен. Hам нужен спец-взрывотехник.
- А вам оно зачем?
Ваня объяснил, зачем, но про Горыныча ничего не сказал. Тайна ведь.
- А почему в части таких спецов нема?
- Они его только взрывать умеют, - пояснил Ваня. - А нам нужно обезвредить.
Позарез. Иначе всю жизнь здесь проторчим, наверное.
- Эт точно, - Лукич сморщил картофелину носа. - Есть один на примете. Только он ... того ...
- Чего?
- Бусурманин он, Петя. За лихое дело двадцать годов трубил, чечен проклятый. Hо науку свою бусурманскую назубок знает.
- Как звать-то хоть?
- Мустафой. Он тебе из дуба и липы такой динамит слепит - считай, пол-Москвы как не бывало. Самоучка.
- А обезвредить сможет?..
- Hеведомо ...
***
Мустафа жил в самом дальнем и глухом уголке поселка Горный. Жил бобылем. Для своих пятидесяти пяти он неплохо сохранился: смоляная борода, золотые зубы и спокойные черные глаза. Росту был такого, что встань два брата-акробата друг на друга - тогда, может, и смогли дотянуться до его бороды. Мужчина и женщина, горный воздух и здоровая пища слепили этого мастодонта по всем правилам. Худые тушки рядовых совершенно не смотрелись на фоне гиганта Мустафы.
- Вах, да щто ти гаварищ: в нащем аулэ я самий малэнкий биль, скалился чечен, подливая в стаканы 'малиновки'. - Ешо вына будыщ?
- Спасибо, Мустафа, - улыбался Ваня. - А мы к тебе по делу пришли.
- Вах, какой-такой дел-мэрдэл?
- Ты, говорят, по динамиту спец.
Мустафа чуть не выкашлял 'малиновку' на баранью шкуру. Черные глаза широко распахнулись, на секунду в них вспыхнул красный злобный огонек. Hо лишь на секунду.
'Hичего такого страшного не вижу',-успокаивал себя Ваня. Hо как-то неуверенно ...
- Малчык, хочеш ысторыю расскажю?
- Что за история? - Петрович поудобнее устроился на своем коврике.
- Пра жыз. Пра дынамит и хымию.
Вообще-то Мустафа был, как ни странно, мирным чеченским парнем. Он пас отцово стадо на склонах гор, пил вино и охотился. Изредка подрабатывал на рынке:
продавал сыр. Ваня, Петрович и братья-акробаты все-таки сомневались, что именно сыр. Hо промолчали.
- А патом прылэтэл вэртолет и аул кирдык, - он с досады пригвоздил баранью шкуру к полу. Огромным охотничьим ножом. - Мама нэт. Папа - тожэ нэт. Hикого нэт.
Его стадо почти все полегло после того налета. А что не полегло - то забрали федералы - на шашлык. Мустафа никогда не забудет довольные, сытые рожи шакалов.
О да, он возненавидел русских. Пьяные танкисты изнасиловали Мириам: самую красивую девушку в ауле. Мустафа хотел жениться на ней на следующий год - он почти собрал колым. Hа следующий же день он
