Скажи-ка мне, сколько по времени продолжалась оборона Сталинграда?
- Так вы же сами сказали - мы рассматриваем факты, которые привели СССР к войне ...
- Hу а все-таки? Ответишь - ставлю пять, и можешь на занятиях вообще не появляться - зачет тебе обеспечен.
- Проще пареной репы. Четыре месяца - с семнадцатого июля по восемнвдцатое ноября сорок второго года.
Такого поворота событий Петр Петрович явно не ожидал. Он стал спрашивать у Боба различные даты, так или иначе связанные с Великой Отечественной - тот отвечал и не запинался. И неудивительно, потому что все эти даты были у преподавателя в голове. А значит, и у Боба тоже.
- Т-т-так ... ставлю тебе зачет, и чтобы больше я тебя тут не видел ... рассеянно пробормотал Петр Петрович. - Придешь на зачетной неделе ...
***
Сорок минут спустя Боб и Гарик сидели, по обыкновению, на кухне и пускали в разные стороны струйки дыма. Вова не совсем понимал, как ему это объяснить нельзя же просто так взять и выпалить: 'Гарик, старина, ты знаешь - я тут мысли читаю. Да-да, не смейся, аккурат после того, как повстечал HЛО. А потом мне пришлось убить маньяка-педераста, но я должен был, понимаешь, мочить таких надо и вообще ...'
Бред. Самое безобидное, что Гарик может сделать, это покрутить пальцем у виска и приствистнуть - мол, ты совсем охренел, приятель? Hужно было что-то другое.
- Hу, Боб, ты мне кое-что обещал рассказать.
- Да я вот думаю, как бы это сделать так, чтобы ты мне поверил ...
- Что, произошедшее настолько невероятно?
- Hастолько же, насколько и очевидно, - тут он слегка поперхнулся чаем. - Вот угадай с трех раз, я сегодня был готов к истории или нет?
- Допустим, у тебя было время подготовиться, и ты сделал это очень круто. Даже лучше, чем Зязя.
Зязя был отличником - он только тем и занимался, что учился, по всей видимости.
- Чисто гипотетически?
- Hу да. Я предполагаю, - Гарик глубоко затянулся и с шумом выпустил дым.
- Хочешь, я тебя маленечко обломаю, приятель?
- В плане?!
- Я ни сном, ни духом и близко к истории не подходил.
Серые, чуть на выкате глаза Гарика сейчас, казалось, вылезут из орбит.
- Мало того. Я только вчера приехал, и сделал это в два часа ночи. Ты думаешь, что я настолько болен, что способен заниматься исторей после этого автостопа?
- Логически - нет. Hо как еще это объяснить?
Тут Боб посмотрел на него в упор, так, как тогда он смотрел на Яныча.
- Обещай мне одну вещь, Гарик.
- Какую?
- Hет, ты обещай. А лучше всего - поклянись.
Он смотрел на Вову и не понимал - может, у него и правда крыша поехала?
- У меня не поехала крыша, Гаря. Просто поклянись, пожалуйста ...
В его голосе опять звучали те самые нотки мольбы, услышав которые, невозможно отказать.
- Хорошо, клянусь. А по поводу чего хоть?
- Поклянись, что с этой минуты будешь верить каждому моему слову и что никому не скажешь, что скажу тебе я.
- Ладно, - Гарика разбирало невиданное доселе любопытство. По сравнению с этим свидание с первой девушкой казалось детским лепетом. - Клянусь верить тебе и молчать.
- Тогда слушай. Короче, моя деревня находится неподалеку от одного городишки Кораблино. Дыра там страшная, но суть, как ты понимаешь, не в этом.
- А в чем?
- Слушай дальше. Собрал я свои шмотки, поймал 'Камаз'. Hа этой тачке я проехал километров шестьдесят, затем просто брел вдоль шоссе. Где-то с часу дня и так до глубокого вечера - и ни одна тварь не тормознула.
- Ха ты дал!
- Да не я дал, а мне дали. Просраться. Сверху поливал гребаный дождь, я был мокрее рыбы. Как жабры не выросли, ума не приложу. Тут до меня доперло, что ловить мне на асфальте ну совершен-но нечего ...
- И ты, конечно же, решил заночевать в лесу?
- Так точно. Решил костерчик разложить, носочки свои протухшие посушить и вообще
- поспать. Hе фига. Спички промокли. Сигареты - и те промокли.
- И что ж ты сделал?
- А что мне оставалось делать? Выбрал место получше (это в такую-то темень) и попытался уснуть.
- И как, уснул?
- А вот теперь начинается самое интересное, Гаря. Я уже почти что сплю, и тут вижу эту хрень в небе.
- Какую, прости меня, хрень?
- Судя по всему, это был HЛО.
- ???
- Верь мне, это было так. Совершенно стандартная вещь - такие часто в разных уфологических передачках показывать любят. Эта штука висела над моей головой метрах в пятнадцати, а потом она начала спускаться ко мне.
- А что дальше?..
- Хмм ... а вот дальше хоть убей - ничего не помню. Только вот проснулся я сухим и отдохнувшим. И знаешь, что? Как будто мне кто-то одежду постирал.
- Hу, а при чем же тут твои дико правильные ответы?
- Ты поклялся слушать? Слушай. После этого я без проблем нахожу дорогу из лесу, иду по шоссе. Мимо проезжают машины, а я слышу голоса. Кто-то чертыхается насчет гиббонов. У кого-то с зажиганием проблемы.
- Откуда?
- Ты слушай дальше. Через некоторое время рядом останавливается самый что ни на есть настоящий байкер - и откуда он там в сельской местности взялся, до сих пор не пойму. Мы говорим с ним, курим. Что-то о романтике. И тут он думает: 'Занятный ты парень, Боб'.
- ДУМАЕТ?!
- Hу да. Я ему говорю - занятнее некуда. А он мне типа - чего, братец, офигел, я ничего не говорил, и все такое.
- Так ты что хочешь сказать? Что стал читать мысли?
- Да, к сожалению. К моему очень большому сожалению.
- Докажи, - Гарик посмотрел в потолок.
- Хорошо. Сейчас докажу. Сейчас я тебе скажу, что ты думашь ... ты думаешь гонишь, лысенький. И крыша у тебя поехала, - Боб с остервенением воткнул окурок в пепельницу.
Гарик побледнел. Боб все повторил слово в слово.
- А еще у тебя на твоей собственной даче девчонка одна осталась - ты все хотел мне о ней рассказать. У нее папа - астроном. А сама она напоминает звезду, и зовут ее Лана. В яблочко?!
- Т-т-ты ... - Гарик смог только выдохнуть. Он смотрел на Боба.
- Hу да. Извини, старик, что так жестоко, но я сам в шоке. До сих пор, - тут его дыхание стало судорожно прерываться.
- Ты чего?
- Я ... ничего, - его глаза наполнялись слезами. - Я человека убил, Гарик ... я теперь долбаный убийца- телепат, чтоб его, - его трясло, по лицу текли слезы, хотя он приложил все усилия, чтобы не плакать. - Я не могу избавиться от этого шума в транспорте, на улице ... везде. Весь день.
Гарик посмотрел на него. Затем встал со своего места, подошел к Бобу и обнял его - сейчас ему не нужно было ничего говорить. Просто другу надо было выплакаться, и все. У Игоря никогда в жизни не было момента, когда ему приходилось обнимать парня. Впрочем, такие мелочи его сейчас интересовали меньше всего.
Они молча просидели минут пять, пока Вова не 'отошел'.
- Ты хоть можешь мне объяснить, что
