не очень бронестойкая, за зиму истончилась вовсе.
Наконец-то пришло время обеда. Нюрка обслуживала молча, на меня даже не взглянула. Перед Сергеем поставила стакан с красным вином. Стекло настолько тонкое, чистое, что я почти не видел самого стакана, вино держится столбиком, и когда корявые пальцы хватали с размаху, мне все время казалось, что пленка поверхностного натяжения прорвется и вино выплеснется на стол.
Антон перехватил мой напряженный взгляд, подмигнул иронически: смотри, мол, вот аристократ недобитый, мясо вином запивает, не всех мы перевешали в месяце термидоре в семнадцатом после Куликовской битвы.
Я криво улыбнулся, сказал:
– Да, кормят, как аристократов. А чего только мы? Нюрка обслуживает, понятно, но Вероника могла бы…
Парни почему-то промолчали, а Сергей отпил, вытер губы салфеткой, потом сказал хладнокровно:
– Они фигуру берегут.
– Но есть все равно надо, – возразил я.
– А они изволят чашечку кофе, – ответил Сергей, – а еще пирожное. Без сахара и крема.
Я удивился:
– Разве такое бывает?
– А теперь везде обман, – сообщил Сергей. – Жулик на жулике… Ты этого не знал?
Я окинул взглядом стол. Конон нас всех считает детьми Собакевича: стол добротен, но прост. Правда, вместо бараньего бока с кашей – каждому по отбивной, но зато размером с том всемирной энциклопедии, гречневая каша горкой вровень с краями тарелки, больше похожей на тазик. Если б здесь каким чудом оказалось пирожное, то было бы размером с каравай, что подносят президентам, а калории разорвали бы балерину на куски.
– Андрий, – спросил Антон, – ты обещал, что у нас такой доступ, такой доступ!.. А качается все равно хреново.
– А что ты перекачиваешь? – спросил я.
– Да одну штуку с варезного сайта… На шести дисках собираются выпускать! Или на одном DVD.
Я пожал плечами.
– Если тебе даже такая скорость кажется медленной… Покачал бы ты на скоростях, что вся Москва качает! Хотя это известно всем: как бы хорошо ни было, но мужчине всегда хочется сменить партнершу, а интернетчику – провайдера…
Сергей хохотнул:
– Мальчик провайдеру долго звонил! Не дозвонился, пошел и убил. Как вон Антошка, когда со всей дури в Дюке засадил из гранатомета в зеркало… Представляешь, в упор! А зеркало то висело в сортире на бетонной стене…
Антон поморщился, сказал зло:
– Тебя сейчас послать иль по емэйлу?
Сергей даже отшатнулся.
– Это что? – спросил он в безмерном удивлении. – Каламбур?
Антон огрызнулся:
– Да пошел ты… Я хоть калом бур, зато телом бел. А то некоторые из нас вообще мартышки в татуаже!
– Человек – звучит гордо, – отпарировал Сергей, – зато обезьяна – перспективно! Андрий, надо нам как-то дефматч устроить в real-time strategy. Если честно, мне дефматчи тоже стали не очень, но эти два придурка настаивают. Надо им рожки сбить, пока не отросли.
Я покачал головой.
– Некогда, Сергей. Сказал бы мне кто, что я две недели выживу без игры…
– Неправильно ты, дядя Федор, бутерброд ешь! – сказал Сергей наставительно. – Играть… баймить надо. Иначе останешься пещерным человеком.
– Если зеленое и дергается, – блеснул эрудицией Антон, – то это биология, если дурно пахнет – химия, если не работает – физика, тормозит – баймы.
– Игры, – поправил я. – Баймы тормозить не должны.
– Посмотрим, посмотрим… Ты нам хотя бы тестовую версию скинь!
Мы заканчивали первое блюдо, когда наверху бодро простучали ступени. Конон сбегал уверенно, ноги двигаются четко, не запинаются, на ступеньки не смотрит и за перила не хватается. Он и раньше спускался и поднимался по ступенькам уверенно, но я стал обращать внимание только теперь, когда…
– Нюра, – сказал он доброжелательно, но с повелительностью в сильном голосе, – мне добавь аджички.
Нюрка покачала головой, глаза были озабоченные.
– Илья Юрьевич, – сказала она сурово, – у вас язва начнется. И так наперчено, пересолено!.. И аджикой уже нааджичила, куда ж еще? Во рту уже горит. У вас от печенки ничего не останется.
Мужчины опустили глаза, всем неловко, это простодушная Нюрка брякает вслух. У Конона возраст, а с
