Потом, конечно, забылось. До сегодняшнего дня.
Он все еще улыбался.
– Вспомнил?.. Хорошо. Чем зарабатываешь на жизнь?
– Да все тем же, – ответил я, таким людям отвечать обязательно. – Раньше ремонтировал телевизоры, потом – видаки, теперь – компы.
– Где-то работаешь?
– Нет, – ответил я честно. – Свободный художник.
Спецназовец, что от меня справа, коротко хохотнул:
– Налоги платить не хочет.
Второй холодно молчал, я инстинктивно чувствовал от него наибольшую опасность. Тело его было как из дерева, я старался смотреть только вперед, но видел хищное лицо с ястребиным носом, шрам на щеке, выпуклые серые глаза. Почему-то принято считать, что такое лицо обычно у профессионального убийцы. И еще я чувствовал, что этому человеку я очень не нравлюсь.
Их шеф сдержанно улыбнулся.
– А кто их платить торопится? Ладно, а в свободное время чем занимаешься?
– У меня не бывает свободного, – ответил я честно.
– Ого! Почему?
– Мне нравится моя работа, – ответил я. – Для меня комп – это и работа, и удовольствие.
Он сказал иронически:
– И эти… как их, игрушки!
Я не люблю, когда со мной так разговаривают, будь это хоть крутой мафиози, хоть папа римский. Ответил сдержанно, поневоле ответишь, когда такие лбы по бокам, но так, чтобы все ощутили мою позицию:
– Да, конечно, в казино с бабами куда умнее.
Бодигард, который слева, довольно ржанул, второй холодно промолчал, а военный сказал понимающе:
– Значит, играешь…
– Играю, – согласился я. – Много и часто.
Он чему-то улыбнулся, сказал водителю:
– Сережа, подгони к «Трем львам». У нас еще полчасика до встречи.
Машина неслась бесшумно, водитель рискованно играл в шахматку, но соседние машины чувствовали опасность со стороны этого мерса с затемненными стеклами, шарахались, уступая дорогу, я невольно начал чувствовать удовольствие от поездки, даже несмотря на свое положение полугостя-полупленника.
Впереди лента моста, как широкое длинное лезвие рыцарского меча, уходила блестящей полосой вдаль, изгибалась под своей тяжестью, вминалась острым краем там далеко в землю, а по самому мосту стремительно несутся эти громадные металлические жуки, мехи, киборги, панцирники…
Шоссе ушло под мост, а дальше во всей потрясающей красоте поднимается эстакада, многоуровневая развязка. Мы неслись с большой скоростью, явно пройдем внизу под эстакадой, ее растопыренные лапы похожи на лапы космического богомола. Они все приближались, росли, шоссе уходило чуточку вниз, раскоряченные лапы стоят по обе стороны широкой асфальтовой полосы, по которой в ряд проскакивают шесть автомобилей, дальше еще лапы, еще и еще, а сверху над лапами полосатое нескончаемое брюшко этого звездного богомола…
Машина сделала крутой поворот, гравитация старалась прижать к борту, всю массу крови и жидкости силой инерции бросило в ту сторону.
Город освещен неплохо, все-таки Москва не Харьков, но в сравнении с этой частью – остальная Москва тонет во тьме. Здесь блистающий свет, оранжево-солнечный и пурпурно-красный – от реклам во всю стену, вывесок в сотни лампочек, светящихся гирлянд, декоративных фонарей под старину, но светящих как прожекторы.
Вместо асфальта ювелирно подогнанные гранитные плиты, широкие, как будто из Баальбека, народ прохаживается благодушный, сытый, довольный, очень вежливый, никто не топырит пальцы. Правда, прохаживаются – это так, к слову, чаще просто выходят из ресторана или казино, подходят к сверкающей машине с затемненными стеклами, оттуда выскакивает водила и услужливо распахивает дверь.
Но зато хлопает дверь в другом месте… наши ребята никак не отвыкнут от привычки, вылезая из машины, с размаха бросать двери мерсов: в отечественных моделях дверь иначе не закроешь – выходят другие элегантные мужчины и женщины, навстречу спешат личности в темных костюмах, услужливо и с поклонами ведут к уже распахнутым дверям.
Наш шофер припарковался прямо перед входом. Справа и слева от меня разом стало пусто, мужчины вышли синхронно и с такой ловкостью, словно просочились сквозь стены в режиме clip.
Военный сказал мне, не поворачивая головы:
– Пойдем, хакер.
Честно, в ресторане я не был за всю жизнь ни разу. Достаточно и того, что вижу в кино или по ящику. Не с моими деньгами платить за кусок мяса по сто лягушачьих шкурок, если могу точно такой же съесть за одну. Не то чтобы я такой уж и нищий, но лучше за эти бабки куплю новую маму или поправлю кроватку, а то даже выцыганю легендарный джифорс, чем вот так нелепо, как дореволюционный купчик…
В огромном помещении гремит музыка, за столами натужно веселятся существа обоих полов. Двое
