Колдун упал на колени. Фарамунд с криком обрушил тяжелое лезвие на шею. Меч наискось разрубил позвонки, увяз в широких мышцах спины.
– Что же ты за человек? – прошептал Фарамунд. Он отступил на шаг, прижался спиной к стене. Ноги тряслись крупной дрожью. – Кто есть ты?
Мир быстро светлел. Гром грохотал намного тише, молнии едва блистали. Через окно было видно, что туча рассеивается, уходит. Стену ливня как ножом отрезало, уходила дальше, вздымая пыль, а небо выглянуло синее, вымытое.
Рикигур и Фюстель все еще стояли каменными истуканами. Со двора веяло недоброй тишиной, Фарамунд дико озирался: вся эта буря, туча, гром и молния – только для того, чтобы незаметно принести этого ужасного колдуна!..
Дрожащий, все еще не выпуская из руки меч, он жадно схватил широко раскрытым ртом воздух. Насыщенный грозой, он опалил горло. С кончика лезвия падали тяжелые красные капли, расплескивались, как шляпки гвоздей. Внизу во дворе люди сидели и лежали в лужах, промокшие, сбитые с ног бурей, жалкие, все еще во власти страшного заклятия.
В синем небе возникло темное пятно. Фарамунд насторожился, глаза быстро вычленили фигуру падающего человека. Он рос быстро, над верандой слегка согнул ноги, но не рассчитал, ударило с такой силой, что упал и покатился под стену.
Первым движением Фарамунда было подскочить и обрушить меч на голову и этому, второму колдуну. Но колдун, еще лежа, закричал умоляюще:
– Остановись! Уже все… все кончилось! Конунг вестготов Аларих только что взял и сейчас грабит Рим!.. Все! Остановить это невозможно!.. Ты добился… Ты всегда добиваешься своего. Всегда.
Он с трудом поднялся, цепляясь за перила. Фарамунд отступил в страхе. Этот, упавший с неба, почти на голову выше, хотя Фарамунд редко встречал людей своего роста, только лицо страдальческое, искаженное страхом. На Фарамунда взглянули небесно-голубые глаза. Стало страшно, словно наклонился и заглянул в бездонную пропасть. В глазах человека сверкали звезды.
– А я… – сказал он, голос сорвался, захрипел, Фарамунд сказал снова, – я при чем…
– Ты добился, – проговорил человек с горечью. – Ты добился. Ты всегда добиваешься своего. Всегда.
На миг Фарамунду почудилось, что он уже где-то слышал эти слова, но из глубины души вырвалось:
– И чего же я добился?
– Всего, – ответил колдун неистово, – чего хотел! Ты… хотел быстрых перемен, а они не шли, и вот ты… Остановись, уже все уничтожено!.. Сейчас прибудет Беркут, его надо остановить…
Фарамунд кивком указал на распахнутую дверь.
– Этот?
В помещении видны были ноги сраженного колдуна из грозовой тучи. Золотоволосый ахнул, метнулся туда, сильно припадая на ушибленную ногу. Слышно было, как переворачивает тело, наконец вышел медленно, в глазах был страх:
– Ты убил его… Убил так просто!.. Обычным тупым мечом!
Фарамунд дернулся если это просто, то что же трудно выкрикнул:
– Кто ты? И что все это значит?.. Чего я добился? Погибла женщина, которую я любил как божество, которой поклонялся и за которую был готов умереть сто тысяч раз самой жуткой смертью!.. Погибла вторая женщина, которую я полюбил со зрелой мощью взрослого человека… Погиб мой друг, с которым я начал строить это… это…
Незнакомец взглянул с некоторым изумлением:
– А для тебя их жизни что-то значат?.. Ведь ты холодно и расчетливо выполнил все, что задумал! А заодно уничтожил самого опасного противника, что так глупо залетел, как мотылек в огонь, в умело расставленную тобой ловушку.
– А что я задумал? – затравленно спросил Фарамунд.
Голова шла кругом и от чудовищных обвинений, и от того, что его принимают за кого-то другого.
– Ты задумал, – ответил золотоволосый со злостью, – вопреки большинству Совета, уничтожить всю античную цивилизацию. Не так ли? Для этого сдвинул массы северных народов… вызвав Великое переселение народов. Ты заставил дикие народы сокрушить последний оплот цивилизации… Сегодня, как я тебе уже сказал, Рим взят и разграблен, жители перебиты, библиотеки сожжены… Римская империя уничтожена.
Фарамунд спросил затравленно:
– Я? Это сделал я? А что другие? В этом… как ты говоришь, Совете?
– Другие… – сказал колдун со злостью и отчаянием. – Другие, в отличие от тебя, умные и просвещенные люди. Они хотели удержать Рим от развала. Когда ты настаивал, что старые империи изжили себя, что реформировать их – это полумеры, что цивилизацию надо начинать почти с нуля на диких, покрытых дремучими лесами землях Европы… тебя поддержало всего два человека. Я и Россоха. Остальные, соглашаясь, что Персидскую, Македонскую и другие азиатские стоило разрушить, все же считали, что разрушить Рим – это… конец света! Конец всей цивилизации вообще. В самом деле не помнишь? Сумел запрятать в память так глубоко? Хоть помнишь, что меня зовут Яфет?
Фарамунд стиснул ладонями виски. В голове трещало, в черепе ворочались мельничные жернова. Перед глазами замелькали картинки, яркие, живые, красочные, отвратительные…
– Ты заявил, что нашел место, где стоит приложить немного усилий, и вся мощь цивилизации полностью перейдет к Европе. Тогда Совет принял решение, что тебя нужно…
Фарамунд поинтересовался хрипло:
– Убить?
– Нет. Мы давно уже не осуждаем на смерть членов Совета… даже кандидатов в Совет. Но твой случай был особый. Решено было схватить и… изолировать.
Фарамунд наклонил голову. Голос стал хриплым:
– Догадываюсь.
– И тогда ты проделал… вот это!
Глядя ему в лицо, Фарамунд произнес:
– Сумел уйти?
– Да. Но так странно, словно исчез вообще. Тебя искали! Конечно же, под личинами странствующих мудрецов, как ты обожал проделывать, искали в пещерах Месопотамии, Востока, среди горных племен, в Палестине. Смотрели личности мудрецов при императорах, султанах, магараджах… Бесполезно! Когда среди франкских племен одно начало разрастаться очень быстро, кто-то предположил, что ты лично взялся осуществить свой безумный план. Тогда Беркут лично просмотрел твою голову…
– Что? – воскликнул Фарамунд в ужасе.
– Да, это он мог! – подтвердил Яфет с неохотой. – Он просмотрел тебя всего, вывернул наизнанку, просмотрел все мысли, воспоминания и желания, прочел до самых глубин… Ну, как он думал!.. Сказал с презрением, что ты всего лишь более удачливый разбойник, но такая удача ни у кого долго не длится. Больше он в твою голову не заглядывал, раз и навсегда составив о тебе представление. Думаю, что если бы заглянул хотя бы разок еще… хотя бы вот сейчас, перед появлением лично, его бы что-нибудь да насторожило!.. Но ты все просчитал. И то, что заглядывать в чужие мысли совсем не просто – это требует такой же энергии, как и сдвинуть горы, и то, что он будет занят по горло другими делами: ведь Рим рушился на глазах…
– И что дальше?
– На время о тебе забыли. Потом, когда твое племя разрослось чересчур, Беркут велел послать к тебе убийц. Но что-то случилось, исчезли… О тебе снова забыли, но когда стало видно, что каким-то образом дикий вождь разбойников осуществляет твой план, прислали настоящих убийц. С первыми ничего не получилось, во второй раз пришлось их закрыть магией… Но неудачи преследовали одна за другой! То тебя не удалось найти, то посланных каким-то образом заметили стражи, то их начали замечать твои друиды… Даже вервольф исчез, словно в воду канул… А государство твое угрожающе росло! К Риму тем временем подступили самые грозные силы… И тогда Беркут, не доверяя больше никому, сам прибыл, чтобы тебя уничтожить…
