Рудый жадно ухватил саблю, руки его тряслись, согнул в кольцо, отпустил, вжикнул, рассекая воздух, провел ногтем по лезвию. Асмунд на четвереньках подкрался к топору, словно боялся спугнуть. Рудый наконец разжал пальцы, уставился вытаращенными глазами на драгоценные камни в рукояти:
– Чья это сабля?
– Скифа, сына Колоксая, – ответил Олег. Морщась, он с трудом натягивал на распухшее от кровоподтеков тело одежду. – Только это не совсем сабля… Бери-бери, он не будет против.
Асмунд ухватил топор, бережно провел ладонью по отполированной рукояти, покачал на руках, определил вес:
– Святой отец… Я начинаю верить в чудеса. Оружие, ножи… Одежка, что пришлась тебе впору, словно на тебя шитая!
– Ее на меня и шили, – ответил Олег. Он пощупал обезображенное лицо, стер заливавшую глаз кровь. Струйка крови сразу иссякла. – Я сам туда ее положил.
– Давно?
– Лет сто назад.
– Ну, это почти вчера, ты даже не потолстел. Что будем делать? Неужто наш полон предвидел?
– Еще бы! Умила, не плачь. Игоря должны зарезать ночью, когда соберутся на тайную требу Чернобогу. Иначе не выманить главного мага – Фагима… Он живет в Тибете. Никто на свете, даже остальные шестеро из Тайного Совета, не знает, в каком он тайном месте!
Рюрик выбрал один из мечей – все три были разные по весу и длине, с хмурым, недоверчивым видом натянул кольчугу: чересчур легка.
– Святой отец, как выберемся отсюда?
Олег застегнул пояс, поднял с пола самый длинный меч – от лезвия шло сияние, словно меч по рукоять окунули в солнце. Олег с отвращением бросил меч в ножны. У Рюрика глаза расширились: он тоже брался за этот меч, но не сумел оторвать его от пола!
Рудый с хищно-восторженным видом побежал за Олегом по ступенькам. Губы его тряслись, он суетливо потирал руки, дергался, словно удачно бросил кости. Рюрик обнял за плечи бедную Умилу. Асмунд с топором наготове пошел следом. Он сожалеюще оглянулся на два меча, сиротливо остававшиеся на каменном полу.
Олег ответил хрипло:
– Без нас уберут.
А Рудый бросил с оскорбленным достоинством:
– Мы – пленники, а не слуги!
Олег ощупал железный брус над дверью, бесшумно снял. Рюрик и Асмунд обменялись встревоженным взглядом. Рудый заверил их повизгивающим от нетерпения голосом:
– Мы умеем, умеем!.. Уже делали.
Пещерник присел, пальцы правой руки подсунул под дверь, левой уперся в набитые толстые железные полосы. Дверь медленно начала подниматься, обнажились толстые петли. Рудый покачивался в нетерпении, сабля дрожала в его побелевших пальцах. Пещерник неслышно снял дверь, быстро развернулся с нею боком. Рудый проскользнул мимо, как гончий пес, бешено ударил концом острия в широко распахнувшиеся глаза стража, мигом развернулся в другую сторону и полоснул второго по горлу. Запоздало увидел толстый железный воротник, но сабля просекла железо как лист лопуха, кровь из горла вырвалась дымящейся струей. Рудый оглянулся на первого, отшатнулся – тот упал мимо, из разрубленной головы хлестала кровь.
Олег опустил дверь, устало толкнул к стене. Все побежали за ним по вырубленному внутри Черной горы коридору. Асмунд угрюмо оглядывался, хотел на всякий случай затащить стражей в темницу, спрятать, закрыть двери. Олег внезапно насторожился, быстро затолкал всех в широкую темную нишу. Послышались тяжелые шаги, голос:
– Неужто получим по тыще золотых? Большое дело затеяли!
– Большое, – согласился второй голос. – Но кто за малые деньги послужит Чернобогу?.. Говорят, сам Фагим прилетит! Теперь уже точно.
– На драконе?
– Кто их, магов, знает.
Пахнуло запахом немытых тел. Голоса удалились, затихли, и Олег снова побежал, прислушиваясь одновременно к тому, что делается впереди и сзади, где Рюрик почти на плечах тащил вконец ослабевшую Умилу.
Рудый держался к Олегу близко, постоянно натыкался на него, как на каменную стену. В дальних отблесках факелов он жадно всматривался в суровое, обезображенное кровоподтеками лицо, стараясь понять, как пещерник угадывает, кто и где в этом переплетении коридоров и ходов. Слишком точно выбирает в темноте дорогу, пережидает темные фигуры стражей, заставляет вовремя перешагивать видимые только ему ловушки.
Рудый зашептал ему горячо в спину:
– Вон там ступеньки наверх!
– А вон вниз, – ответил Олег. – Туда ближе.
– Да что считаться! Чегой-то к солнышку потянуло, сам дивлюсь…
Олег сорвал со стены факел, побежал вниз. Огромный меч за его плечами казался приросшим к спине, внизу было темно, сыро, скользко. Рудый поспешил следом, шепча заклинания, где часто упоминались его незадачливые родители, мать Ящера, Чернобог и все ящерята. Ноги соскальзывали с крутых ступенек,
