первыми петухами пустились в путь. Мрак дивился, хотел из жалости коней гнать помедленнее, но Подлеща словно повела какая-то иная сила, что поселилась в его теле. Он посерел, глаза ввалились, губы пересохли, но упорно гнал и гнал коня по узким дорогам.
На третий день выехали на извилистую горную тропу, и Мрак увидел, как загорелись глаза Подлеща. В них был стыд, но и какое-то болезненное облегчение, словно впервые за пятьдесят лет шесть месяцев и семнадцать дней решился посмотреть только ему ведомой правде в глаза, сказать себе вслух, кто таков на самом деле.
– Уже скоро, – сказал он хрипло. – Уже скоро… Что надеешься увидеть?
– А ты?
– Что я… У старых воинов болят старые раны. А эта рана еще и кровоточит.
Конь его уже хрипел, ронял пену. Он едва не соступал с узкой тропы, но Подлещ беспощадно гнал дальше. Дорога вела выше, воздух стал намного холоднее, чем внизу. Однажды в просвете между горами Мрак увидел вдали крохотные домики, удивился. Ровно на Змее летит! Или на ковре, украденном у киммеров.
Кони хрипели, мокрые бока тут же высыхали, а капли пота срывало ветром – холодным, похожим на зимний. Мрак ощутил, как начали мерзнуть кончики ушей. Он хотел было ухватить за узду коня Подлеща, остановить насильно, однако рука застыла на полпути… Далеко впереди послышался едва слышный крик!
Он насторожился, пустил обессиленного коня вперед. Снова крик… Далекий, протяжный. Вроде бы не воинский.
Оглянулся на Подлеща. Тот погонял коня, бил в бока, наконец вытащил кинжал и начал колоть, заставлял бежать из последних сил. Глаза Подлеща были выпучены, рот сжался, как захлопка на волка.
– Подлещ, – сказал Мрак предостерегающе.
– Он зовет!.. – прохрипел Подлещ.
По спине Мрака пробежал мороз. Он крикнул дрогнувшим голосом:
– Опомнись!
– Он зовет.
– Подлещ, – крикнул Мрак настойчиво, – это было пятьдесят лет тому!
– Он зовет!
Крик донесся отчетливее. Теперь и Мрак услышал в завывании ветра слова: «Подлещ… дай…» Копыта заглушали звуки, но измученные кони все же приближались к тому месту, откуда Подлещ бежал, бросив друга, и Мрак с возрастающим страхом начал различать: «Дай руку… скорее… я падаю… дай руку…»
– Подлещ! – закричал он громко. – Стой! Это страна призраков! И оборотней!
Кони уже перешли на шаг, хрипели, едва-едва выдвинулись из-за выступа скалы, как Подлещ ахнул и поспешно сполз на землю. Впереди была ровная каменистая площадка, заваленная трупами, дальше обрывалась пропастью, а та сторона ущелья темнела в полете стрелы. Из ущелья поднимался дым, взлетали искры, а на краю пропасти висел, цепляясь окровавленными пальцами, человек.
Мрак видел только белокурые волосы и пальцы, что медленно сползали по гладкому камню, и без того скользкому от крови. Подлещ отпихнулся от коня, бросился к краю пропасти. Его шатало, он сам хрипел, как загнанный конь, но еще издали вытянул руку.
Он был в трех шагах от человека, если то человек висел над пропастью, когда с другой стороны выбежал с десяток людей в кожаных доспехах, с мечами и щитами, обитыми воловьей кожей. Трое тут же с криками метнули дротики. Один пролетел мимо Подлеща, а два ударили в спину. Мрак видел, как острые словно бритвы лезвия пробили доспех, глубоко вонзились в тело.
Шатаясь, Подлещ подошел к висящему, протянул руку. Мрак видел, как за пальцы Подлеща ухватилась окровавленная ладонь, и тут одна за другой три стрелы с глухим чмоканьем ударили в спину Подлеща. Одна была пущена с такой силой, что ее окровавленное острие вышло из груди.
– Держись, – простонал Подлещ. Он сжал руку спасаемого слабеющими пальцами, откинулся назад. Сил у него не оставалось, но он был грузен, и его вес помог человеку выбраться до половины. Тот одной рукой ухватился за камень повыше, другой хватанул Подлеща за воротник.
Мрак в ужасе ожидал, что незнакомец стащит Подлеща в пропасть, где обратится в чудовище, но тот вылез и вскочил на ноги как раз в тот момент, когда чужие воины подбежали с обнаженными мечами.
Он был без оружия, хотя и в бронзе доспехов, в него метнули дротики, а следом заблистали мечи. Подлещ поднялся как раз вовремя, чтобы принять удары в грудь. Он ухватил голыми руками за острия мечей, повалился, увлекая и противников.
Спасенный воин с яростным криком подобрал среди трупов меч, напал на врагов с такой яростью, что те попятились, а затем, оставив троих убитых, побежали.
Воин погрозил им окровавленным мечом, опустился на колени перед умирающим Подлещом:
– Кто ты, достойный?
Мрак слез, подошел ближе, ведя коня в поводу. Конь пугливо вздрагивал, прижимал уши, всхрапывал при виде крови. Воин оглянулся. Лицо его было чистое, юношеское, в синих глазах стояло изумление и еще не остывшая ярость битвы. Он отпрянул при виде жабы, та рассматривала его неодобрительно, как всякого, кто слишком суетился и дергался.
– Меня зовут Сулима, – сообщил он торопливо, – я из войска Шишиги. Спасибо, вы подоспели так вовремя… Еще бы малость, и я бы сорвался в эту жуткую пропасть!
Его плечи зябко передернулись.
Мрак оглянулся на зияющее ущелье, кивнул:
