висели в воздухе на высоте человеческого роста. Из вытянутых рук срывались зеленые молнии, но калика каким-то чудом успевал уворачиваться, рывками приближался то к одному, то к другому, наконец исхитрился достать концом посоха.
Томас услыхал хлопок, вспыхнул мертвенный свет. Олег отскочил от медленно падающего на пол зеленого плаща. Томас с боевым кличем бросился вперед, монахи разом повернулись в его сторону, Олег пронзил еще одного острым, как стилет, концом посоха, а третий, отпрыгнув в воздухе, попал под богатырский удар двуручного меча.
Томас едва не упал, когда меч, прорезав пустоту, врезался в каменную плиту под ногами. По обе стороны опустились рассеченные половинки зеленого плаща. В глазах еще плавали цветные мухи, когда ненавистно-правильный голос калики сказал за спиной:
– Ну, что разотдыхался? Как говорит один знакомый крестоносец, надо идти.
– Это не крестоносец сказал, – прохрипел Томас. Он дико смотрел на плащи, что, как зеленая тина, лежали грязными комьями на ровном чистом полу. – Все?
– Всех, – уточнил Олег. – Здесь всех. А что дальше, не знаю. Это твой ад, тебе знать.
Томас вытер лоб, огляделся, все еще сжимая меч, но враги больше не появлялись, и он признался, чувствуя, как все еще вздрагивает голос:
– И в аду, если присмотреться, ничего… такие же подземелья, тайные ходы, замки, костелы…
Олег удивился:
– А кто сказал, что на земле не ад? На ней есть все. Говорят, даже кусочки рая.
Томас осторожно поднял зеленый плащ, материя загадочно мерцала в его руке, блестки ползают по рукавам, как растревоженные светлячки. Олег видел, как рыцарь нерешительно набросил плащ на плечи, огляделся по сторонам, словно искал зеркало.
– От пыли, – сказал он, будто оправдывался.
– А если чародейский? – спросил Олег ехидно.
– Это христианская магия, – отрезал Томас. – Белая! С убитого монаха как-никак сняли!
Глава 9
В черном небе часто сверкали падающие звезды. Одна пронеслась настолько близко, что Томас рассмотрел в светящемся столбе согнутого человека: колени прижаты к груди, руками обхватил ноги и опустил голову, преодолевая чудовищное сопротивление встречного ветра. Светящийся шар, оставляя разреженный светящийся хвост, исчез в сотне шагов за грядой камней. Донесся удар, земля качнулась, затем с опозданием прогремел мощный грохот. За камнями возникло трепетное нездоровое сияние.
Калика выругался. Светлые блики играли на его лице, делая похожим то ли на демона, то ли на высеченного из старого камня древнего бога. Томасу стало жутковато. Он спросил шепотом:
– Что-то чуешь?
– Да, – буркнул калика.
– Что?
– Что нам здесь не обломится.
– Ты о чем?
– Только то, – ответил Олег раздраженно, – что еще ни одну женщину не удалось вывести из ада! Собак выводили, вещи крали, но женщин… Значит, их грехи вообще неподъемные… Или же их настоящее место здесь, сама природа против. Даже Эвридику довели только до выхода.
Томас застонал, у него тоже это тягостное ощущение, что ничего не получится, не удастся, но помалкивал, не говорил сэру калике.
Над головой снова пронеслось нечто сверкающее.
– Это кто?
– Разные, – огрызнулся Олег. – Шагай быстрее! Можем не успеть.
Томас ощутил, как затрясло, даже тяжелые доспехи зазвенели гаденько и пискляво.
– Опаздываем?
– Еще не знаю. Вдруг эти помешают?
Томас проследил взглядом хвостатые звезды, что сыпались уже, как спелые груши в августе. Земля вздрагивала, часто вздымались светящиеся облачка, грохот не умолкал.
– Не прибьют? – спросил Томас, стараясь, чтобы голос звучал беспечно.
– Не знаю, – огрызнулся Олег. – Может, кто сослепу и влупит со всей дури. Тогда все, отыскались… Но как бы вообще не было поздно.
Томас вспомнил бледное лицо с высоко вздернутыми бровями, печальные глаза, длинные волосы. Теперь облик падавшего в огненном шаре показался смутно знакомым. Даже его хилая бородка, синяя хламида, скорченные босые ступни…
– Кто они?
– Разные, – повторил Олег. – Пророки, риши, бодисатвы… Словом, спасатели. Кто раз в год, кто чаще отправляются в ад, бродят, выспрашивают, кого-то освобождают, берут либо с собой, либо переводят в места, где терзают меньше. Кого-то вовсе в чистилище.
Томас сказал чуть веселее:
