Что-то насторожило Томаса именно в щите, хотя сам воин выглядел настоящим зверем.
– Я думаю, он нас не пропустит.
– Похоже, – согласился калика сухо.
Томас подобрал камень с куриное яйцо, быстро и без размаху швырнул в сторону воина. Тот не повел глазом, оставался недвижим, но в последний момент щит с непостижимой скоростью дернулся вверх, звонко стукнуло. Томас успел увидеть брызнувшие в стороны осколки.
– Ну и что? – поинтересовался калика.
– Чересчур быстро, – сказал Томас. – Давай попробуем вместе.
Они подобрали по камню, калика взвесил на ладони настоящий валун, Томас видел, как он примеривается, оценивает взглядом расстояние.
– Бросим разом, – предложил Томас. – Ты в ноги, я в голову… Бросили!
Два камня вылетели из их рук с шуршанием, будто неслись по верхушкам пшеничного поля. Томас зря опасался, что калика не добросит: его камень даже чуть опередил, но воин по-прежнему стоял недвижимо, в круглых глазах была насмешка. И опять лишь в самый последний миг щит рванулся вниз, затем в неуловимое мгновение поднялся вверх, треск камня Томаса слился с гулом, который прокатился от удара булыжника. Осколки сухо ударили в каменную стену, а воин опустил щит краем к ноге, стоял надменно и вызывающе, загораживая дорогу.
– Не могу поверить, – прошептал Томас со страхом в голосе. – Он двигает щитом со скоростью молнии!
– Шустрый, – согласился калика.
– Только и всего?
– А чего тебе?
Голос отважного рыцаря дрогнул:
– Я слыхивал про меч, что сам двигается, охраняя хозяина. Может летящую стрелу перехватить, падающее перышко рассечет, только бы не упало на хозяина! Но то меч, а это – щит. Как-то глупо.
Калика смотрел с удивлением. Вздрогнул, словно вынырнув из океана воспоминаний.
– Меч?.. Ах да, который потом в орало… Ну, меч и щит всегда ноздря в ноздрю. Как только начинают ковать мечи покрепче, тут же в другом месте совершенствуют и щиты. Это и есть прогресс.
Томас проговорил тоскливо:
– Это ж магия.
– Она, – сказал калика несчастливым голосом, – будь неладна.
Томас прошептал осевшим голосом:
– Ты что же… сам не поволшбишь? Тебе ж все одно гореть в аду!
– Да и ты, – огрызнулся Олег, – вроде бы сам туда рвешься.
– Я лучше паду, как дохлый, но гордый конь, чем вернусь, как живой, но трусливый бобер! Или даже сверну с дороги.
Калика вытянул шею, заглядывая за край пропасти.
– Да, сворачивать не стоит. А вернуться можно. Мудрый разве прет напролом?
Томас сказал сердито:
– Разве я похож на мудрого?
– Да с тобой и я уже не похож, – вздохнул калика. – Иначе разве бы пошел?
Томас настороженно посмотрел на топор в руке калики. Топор невелик, средний такой, лезвие блестит на солнце, на длинной прямой рукояти нелепый крюк, свою ж руку можно поранить. Глупое оружие диких русов.
– Его так не достать, – объяснил Олег. – Сколько ни кидай, хоть скалы из катапульты, хоть быстрые молнии, щит все отобьет.
Томас спросил с надеждой:
– Так ты его… магией?
Олег сурово покачал головой:
– Тогда нам вовсе туда не добраться.
– А как?
– А по-деревенски.
Он примерил топор к руке, подбросил, поймал за рукоять, затем отступил на шаг, глазом отметил расстояние до воина.
– А это отобьешь, хлопец?
Взмахнул широко и мощно, топор вырвался, как брошенный пращой камень. На миг Томасу почудилось, что воин либо не успеет вздернуть щит, ибо топор летит в голову, либо топор прошибет щит насквозь…
Но щит неуловимо быстро, глазом не увидеть, дернулся на вершок выше. Глухо стукнуло. Томас застонал от досады. Олег удивился:
