– Боги… Что вы с ними сделали?
Везде зашевелилось, люди начали подниматься, Олег с великим облегчением понял, что не всех убил, кто-то еще жив.
Один мужик сказал с нервным смешком:
– Мы все попадали, а то ты как пошел махать, как пошел… Попади под горячую руку, зашибешь, имя не спросишь…
На полу остались трое, наконец один зашевелился, приподнялся на дрожащих руках. Изо рта и разбитого лица текли красные струйки. Он закашлялся, на пол посыпались мелкие камешки, что раньше были зубами. Он кашлял и кашлял, хрипел, явно часть зубов была вбита в глотку.
– Черт бы все побрал, – проговорил Олег с тоской. – И всех.
Из кухни вышел хозяин, смотрел с выжидательной укоризной. Олег выудил из кошеля горсть золотых монет, перед ним тут же появилась широкая, как лопата, ладонь. Монетки зазвенели, тут же исчезли в кулаке.
Хозяин поклонился:
– Заходи еще!..
– Спасибо, – буркнул Олег.
Он повернулся и пошел к двери. Хозяин радостно закричал вдогонку:
– У нас каждый вечер что-нибудь такое нескучное! Заходите, когда возжелается насчет подразвлечься, силушку удалую выказать!
Когда он перешагивал порог, в спину радостно кричали мужики, что-то счастливо верещала женщина, он ощутил гадостное желание расправить плечи, он же добрый молодец, раскланяться, милостиво и горделиво улыбнуться и уйти с прямой спиной, богатый и загадочный.
Спина сама сгорбилась, он поплелся вдоль стен, опозоренный самим собой и несчастный. Только сейчас вспомнил, вовнутрь хлынула не холодная волна, а целый океан: а как же та счастливая мысль? Он же был так близко к Истине!
Сейчас он был уверен, что то как раз и была самая что ни есть окончательная истина, которая даст счастье всему роду людскому, научит, как жить по-человечески, как сообща идти к небесам, чтобы стать вровень с богами, да не такими дурными, как Таргитай, а настоящими, а это значит – умными…
Задумавшись, споткнулся так, что пробежал вперед, чтобы не растянуться, ударился о дерево, вскрикнул, выругался длинно и зло. Вблизи злорадно хихикнуло. Из-за забора выглядывали две детские головки.
– Спать пора! – рявкнул, злой на себя, что заорал как тупой селянин, заругался при детях, а еще собирается тащить весь род людской в небеса.
Глава 8
«Что за дурак, – подумал с тоской. – Я же должен был просто уйти. Уже уходил… Это Мрак бы ввязался в драку, да еще с удовольствием. Да Таргитай бросился бы на защиту обиженных… он это называет справедливостью. Но я же не драчливый Мрак, не пылкий Таргитай! Я же уже уходил, я же переступал порог!
А не переступил потому, – мелькнула трезвая мысль, – что теперь нет ни Мрака, ни Таргитая. Раньше они бы вмешались, а я бы зудел, что это не наше дело, что надо мир спасать, а не отдельных людишек, что всех не наспасаешься, по всему миру в этот момент кого-то бьют, с кого-то сдирают кожу, кого-то безвинно тащат к петле, насильники глумятся над молодыми женщинами, детишек бросают в костры, горят дома и посевы…»
– И что же теперь? – проговорил он вслух. – Раньше я мог мыслить за их спинами… Каждый из нас что- то делал свое, а теперь Мраку придется и мыслить, Таргитаю придется драться чаще и, что представить трудно, начинать думать головой, а не… Мне же, увы…
Улица тащилась навстречу как старуха, изгибалась болезненно, из окон вылетали рои сытых мух, рассаживались на белых стенах. Он чувствовал, дома проползают по-черепашьи то справа, то слева, редкие прохожие опасливо обходят, не понимая, что за хмель бросает этого дюжего варвара из стороны в сторону.
– Что же меня гонит? – спросил он измученно вслух. – Ну, понятно бы, если бы у меня какой Змей Горыныч или Кощей девку увели!.. Понятно, пошел бы, отыскал бы, всех бы разнес: как же, мое тронули!.. За свою корову головы посрываю!.. А тут вроде бы за чужих переживаю, когда их хозяевам до них дела нет. Или зря Тарха дураком звал?.. Или же, тоже понятно, меня бы трона лишили. Или я вдруг оказался незаконнорожденным сынком какого-нибудь князька или царишки. Тоже народ бы понял, если бы пошел отвоевывать свое… а своим можно назвать все, на что светит солнце. Но что толкает устанавливать какой- то дурацкий мир между народами, если они этого и знать не хотят? И за это я буду получать плевки, затрещины, зуботычины?.. Добро бы за трон или девку, а то всего лишь за счастье для всего человечества!
«Когда мы только вышли из Леса, – подумал он горько, – мы были понятнее всем и ближе, потому что нам бы только уцелеть, выжить… Даже когда с магами дрались, хотя уже не так нравились: все трое поумнели, а когда умные нравились и кому? Ни дуракам, ни даже умным, тем тоже хочется быть единственными умными.
А сейчас так и вообще… Раньше только Мрак называл меня занудой, а теперь и сам вижу, что занудее меня на свете нет. Ведь на самом деле все то, что говорю, всем понятно, потому и бросают камнями, что напоминаю некстати, мол, вы ж люди, а люди вроде бы не совсем свиньи…
А восторгаются не мудрой мыслью, а молодецким ударом, после которого такой же, как и они все, выплевывает с кровью половину зубов!»
Его толкнули раз-другой, он очнулся, обнаружив, что бредет бесцельно, его все еще шатает с одной стороны улицы на другую. Одетые празднично, люди торопливо пробираются по узким улочкам в сторону центра. Когда толкать вроде бы перестали, он понял, что его уже несет в людской волне. Не как щепку, конечно, но вода тащит за собой и тяжелые валуны. Вокруг веселые голоса, шуточки, от многих пахнет либо вином, либо душистыми маслами и травами, все нарядные, особенно, что удивительно, мужчины.
