Шансов на успех, как понимал Крылов, было маловато: ни тебе рекламы по телевидению, ни раскрутки в газетах… Ролик отснять могли бы и сами, головы еще те, но одна минута рекламы по телевидению стоит от пятидесяти тысяч жабьих шкурок! В провинции, понятно, дешевле, а скифы там, в регионах, — это так, веселое хулиганство…
Даже выставить наблюдателей не по карману. Некоторые из скифов, правда, принявшие эту игру всерьез, все же разошлись по избирательным участкам. Как наблюдать, не знали, да особо и не допытывались. Везде хватает этих рассерженных и подозрительных женщин, язвительных активистов, то и дело кого-то хватают за рукава, уличают, обвиняют, грозят опротестовать результаты в Центризбиркоме, Верховном суде, ЮНЕСКО…
В офисе все же следили за началом выборов по телевизорам, а в Интернет результаты поступали еще быстрее.
Неожиданно приехала Яна. Все засуетились, даже про выборы на время забыли, кто тащил ей кофе с пирожными, кто — пиво, кто приволок для красивой гостьи кресло, а Крылов не знал, куда ее посадить, как ублажить.
— Как выборы? — поинтересовалась Яна. — Алексей и ночует теперь только в офисе. Вообще живет там.
Черный Принц обвел взглядом помещение:
— И я бы не отказался жить в офисе. Куча компов, выделенка, пиво в холодильнике само появляется…
Откин сказал задумчиво:
— Яна, не поверишь, но на Дальнем Востоке мы шли ноздря в ноздрю с партией дебилов. Извини, замедленных. Я имею в виду партию «За равные возможности». В некоторых районах этим замедленным даже удалось опередить партию мичуринцев…
Яна поинтересовалась наивно:
— А кто это, мичуринцы?.. Какая-то новая партия?
Все замялись, а грубый Тор деликатно объяснил:
— Дебилы ведь тоже не дебилы, а партия «Замедленного развития».
— Так какая же это партия? — допытывалась любознательная Яна. — Которая мичуринцы?
Тор объяснил еще деликатнее:
— Партия, которая мужским половым членом груши околачивает…
— А, — просияла Яна, — партия «Груша»!.. Так бы и сказали. И что, замедленные обогнали даже мичуринцев? Там же самые интеллигентные и интеллектуальные люди. Умные и воспитанные!
— Умные и воспитанные всегда уступают дорогу тем, у кого слюни висят, — резонно возразил Откин. — В любой стране! А уж в России так и вовсе сидят в уголке и критикуют, критикуют… Да, мичуринцы в ряде регионов уступили этим замедленным. Они ж тоже замедленные, только по-другому. По-своему, как теперь говорят.
Яна оглянулась на Крылова:
— А каковы шансы у вас?
Он сделал приглашающий жест:
— Что тебе могут рассказать эти лоботрясы? Пойдем ко мне в кабинет, расскажу подробно.
Но, провожаемый ухмылками, потащил не в кабинет, а прямо к себе домой.
Яна возжелала ужинать при свечах, Крылов вытащил из коробки настоящую толстую свечу, у каждого хозяина есть на случай, если в доме вырубят свет, зажег, водрузил на середину стола.
— Какой у тебя огромный ящик, — заметила Яна.
— Намек понял, — ответил Крылов.
Он пощелкал на пультике, загорелся экран, там появился канал, о котором она никогда раньше не подозревала: с изумительным изображением, чистым звуком. Шел футбольный матч, разноцветные фигурки бегают по зеленому полю, на трибунах радостно кричат и размахивают национальными флагами.
Расстроенная фигурка вытащила мяч из сетки, футболисты другого цвета в диком восторге заметались по всему полю, прыгали и корчили дикие гримасы. А тот, который вогнал мяч в ворота, носился с диким воплем, вскидывал кулак характерным жестом. Его друзья наконец изловили у кромки поля, бросились обнимать, целовать, тискать, щупать, наконец содрали трусы. На трибунах кто-то загоготал, кто-то поморщился, дескать, это уж лишнее, прогресс раскрепощения зашел слишком уж, надо играть, а не выказывать телекамерам свободу от уз, а на поле счастливчика торопливо трахали центрфорвард и защитник, пока не подбежал капитан и не прекратил — мол, надо поберечь силы на последнюю десятиминутку, а остальное потом, он тоже хочет поздравить…
Крылов поморщился, скифы возьмутся и за это, каленой метлой и все такое, пальцы сами переключили канал.
Взволнованный диктор кричал что-то сорванным голосом, совал толстому усатому дяде под нос микрофон. Крылов услышал обрывок фразы:
— …еще неожиданность в том, что за партией «Равных возможностей» идет с небольшим отрывом партия… ха-ха, простите, у меня день тяжелый!.. партия скифов.
— Партия «Великая Скифия»? — уточнил корреспондент.
— Да-да, только не путайте ее с партией спортивных лодок. Наш народ, как уже говорилось, непредсказуем! Партия скифов набрала полтора процента, а подсчет голосов еще идет. Уже проголосовала Восточная Сибирь, Западная, сейчас заканчивается голосование в Центральном регионе. Да-да, через сорок минут будет закрыт последний избирательный участок в Калининграде, начнется подсчет голосов…
Крылов поморщился:
— Яна, выключи…
Она мило улыбнулась:
— Партия «Равных возможностей»… Алексей мне про нее все уши прожужжал. Хорошо, что хоть ты о своей работе как рыба об лед.
А что говорить, мелькнула у него мысль. Хорошо движение, если постоянно отстает… от кого — дебилов! Тут уж заткнется самый разговорчивый.
Яна ушлепала в ванную, без каблуков она ростом намного ниже, но с ее длинными ногами зад все равно настолько высоко, что пальцы сами тянутся к ее ягодицам: не надо нагибаться.
Он выключил ящик, пульт забросил на полку. Никто не поверит, что в этот решающий день, день выборов в Госдуму, он вместо телевизора включил плеер и под трехмерный звук кувыркается с Яной в постели. Кувыркается, расслабляется, наливает ей и себе шампанского, меняет диски, снова лезет в постель, сливается, потеет, вскрикивает от невыносимого наслаждения. А когда отваливался, тяжело дыша и глядя остекленевшими глазами в потолок, то всякий раз думал: неужели такое возможно? Ведь полагал, дурак, что в постели все женщины одинаковы… Да они и были одинаковы, все еще разные яркие самочки, разные оперением, щебетанием, но такие одинаковые в физиологии…
Как тайный брак, мелькнула насмешливая мысль. Когда смертный сочетается с богиней, то не признается, что она богиня.
Среди ночи, как показалось, прогрохотал звонок. Он с третьей попытки оторвал чугунную голову от подушки.
В полутьме замедленно поднялась белая, как у ангела, рука. В пальцах была трубка. Трубка приближалась к его лицу. Он обалдело взял, прижал к уху:
— Але?
Голос был похож на скрип заржавленных шестеренок. Из мембраны донесся далекий крик, слышался шум большой улицы, скрип тормозов, далекие крики гуляк, затем яростный вопль:
— Да ты живой ли?.. Не слышишь?.. Это я, Черный Принц.
— Ну? — проскрипел Крылов. Поперхнулся от усилий, повторил: — Че?
Из трубки вырвалось ликующее:
— Ты что, надрался? Уже заранее праздновал?.. Только что известили, что ты прошел в Госдуму!
