Яра видела, что на Томаса смотрят уважительно. Он был в шрамах, владел, как никто, мечом. Звенько им рассказал о его подвигах в землях таких дальних, что они казались сказочными, и сам Томас казался героем из сказки…
– Да что там, – вдруг сказал Томас и безнадежно махнул рукой. – Яра, отведи запасных коней в конюшню. А я посмотрю, вдруг да удастся собрать отряд для контратаки.
Звенько расплылся в широчайшей улыбке:
– Я был прав… Мы очень похожи! Я не утерпел, когда на тебя напали целой толпой, так не утерпел и ты…
Крестоносцы были поражены, приступив к осаде, когда со стены им прокричали, что их боевой вождь вызывает их вождя на поединок. А чтобы показать, насколько они, великие и непобедимые лютичи, лучше как воины, предлагают драться по всем рыцарским правилам!
Крестоносцы смеялись, переговаривались, но Гваделуп заметил, что на него посматривают насмешливо и ожидающе. Он вспыхнул, велел герольду:
– Передай, что я, великий магистр Ордена, встречу их воина так, как он заслуживает!
– Но поединки с язычниками…
– Это будет поединок воина с воином!
Некоторое время герольд сновал между воротами крепости и шатром магистра, затем заинтересованным рыцарям сообщили, что поединок состоится вблизи ворот – там широкое утоптанное место, дабы и со стен крепости народ мог видеть, как их воин повергнет ненавистного крестоносца и заставит наглотаться грязи.
Боевые действия прекратились полностью. Слухи о предстоящем поединке облетели весь лагерь. Отовсюду к воротам крепости стягивались даже те, кому нельзя было покидать свой пост. Рыцарь в полном вооружении будет сражаться с полуголым гигантом лютичем, вооруженным исполинской дубиной!
А в это время в самой крепости Звенько с двумя могучими воинами помогали Томасу с доспехами. Тяжелые, скромно украшенные, они были из хорошей стали и так искусно прилажены, что муравей не протиснется в щель, не то что острие копья.
– Не жаль? – спросил Томас. – Этим доспехам цены нет!
Звенько отмахнулся:
– Если одену я – засмеют!.. У нас обычаи другие. Мы бросаемся в бой с открытой грудью. А в бою приходит священная ярость, у нас прибывают силы. Закрыться такими доспехами… гм… у нас это расценят совсем иначе.
– Как добыл?
– Думаешь, первый раз рыцари пытаются покорить наши земли? Наши деды-прадеды рассказывают, что они через каждые пять-шесть лет повторяют походы. А им рассказывали их деды. Но тогда немцы были вооружены, правда, попроще… А самые первые шли с голой грудью, вроде нас. Но не получилось, вот и начали прятаться в железные панцири, как улитки… Этот рыцарь погиб вовсе по дурости. Завяз в болоте, тонул. Его спасли. Ну, доспехи и его боевой конь, как у вас принято, переходят к победителю.
Томас кивнул:
– Коня я видел. Похоже, он привычен к турнирным боям.
– Не знаю, но конь огромен, как гора. Вот его в самом деле жаль отдавать! Но уж очень хочется посмотреть, как крестоносец будет побит его же оружием на глазах всего войска! А если это окажется, как нам обещают, сам магистр их разбойничьего Ордена…
Яра привела в самом деле огромного жеребца, тяжелого, но с мускулистыми сухими ногами, мощной грудью и крутой шеей. Хищно раздутые ноздри выдавали крутой нрав, а в глазах угрожающе вспыхивали искорки.
– Мы с тобой подружимся, – сказал ему Томас. – Я обещаю повергнуть рыцаря, а ты можешь покусать его коня.
Конь посмотрел, фыркнул, но не презрительно, а словно бы сказал: я-то свою часть сделаю, а вот если и ты сумеешь, не покатишься, сбитый ударом копья, захватывая пригоршни грязи, то тогда и подружимся. Но не раньше.
Протрубили трубы, ворота крепости распахнулись. Среди крестоносного воинства, которое собралось так тесно, что доспехи трещали, как панцири раков в корзине, пронесся единый вздох изумления.
По спущенному подъемному мосту ехал великолепнейший рыцарь, таких даже в их войске было поискать. Огромный жеребец-зверь выступал надменно, словно сам был рыцарем, а в седле возвышался воин в великолепных рыцарских доспехах. В плюмаже шлема развевались яркие перья. В правой руке рыцарь держал длинное копье из ясеня, таким доблестный Ахилл поверг Гектора, а на локте левой висел треугольный рыцарский щит с необычным гербом: меч и лира на звездном поле.
Справа от себя Гваделуп услышал озабоченные голоса:
– Кто бы это мог быть?
– Неужели сам Звенько?
– Ежели и пруссы начинают одевать доспехи, тогда нам с ними не справиться…
– Это не пруссы, те левее, это лютичи!
– Какая разница, все одно русы, славяне.
– Только и надежды, что этот дикарь не знает, как управляться с копьем…
Рыцарь выехал на середину, отсалютовал копьем, затем, умело орудуя шпорами и поводьями, заставил коня попятиться, освобождая место для противника.
