удалялся, уходил, оставаясь позади. Прямо перед ним цеплялись за веревку окровавленные пальцы – его пальцы. На мокрых бревнах шипела, быстро оседая, пышная пена. На другом конце плота пыхтел Мрак, он вытаскивал из воды неподвижного Олега. Таргитай смутно удивился, что он видит весь плот, потом сообразил, что шалаш исчез.
Мрак вытащил волхва на бревна, упал рядом, тяжело дыша. Повязка на ноге Олега исчезла, кровь текла тонкой струйкой, размывалась водой. Он не открыл глаз, но грудь ходила ходуном. Мрак пощупал его сердце, успокаивающе кивнул Таргитаю:
– Проскочили…
Темные спины каменных зверей быстро удалялись. Вода успокаивалась, хотя струи еще сшибались, бурлили, закручивались водоворотами. Мерный грохот быстро слабел.
Олег шелохнулся, проговорил, не открывая глаз:
– Каменные чудовища… Боги наказали, велев всю жизнь сидеть в воде…
– Я бы таких богов, – проворчал Мрак. – Ишь, наказали! Им хоть бы хны, а каково нам? Спасибо, Тарх.
– За что? – не понял Таргитай.
– Правил бы я, разбились. Если бы руль взял Олег, нас разнесло бы в щепы. Но когда за руль берется такой… гм… то ни чудовище, ни мудрец, ни даже бог не сообразит, куда направишь плот ты…
Таргитай неуверенно заулыбался, но Олег открыл глаза, ехидно заулыбался, а Мрак и вовсе хохотнул и похлопал Таргитая по спине, как доброго, но глупого пса.
Бревно под Таргитаем крутнулось, он взмахнул руками, нога внезапно проскользнула между бревен. Он задергался, уперся обеими руками, вытащил ногу, содрав кожу на косточке. Веревки растрепались, размочалились, два бревна потеряли на камнях, еще одно постепенно отодвигалось, истертые веревки почти не держали. К счастью, все три мешка были крепко-накрепко привязаны в самой середине плота.
– Правь к берегу, – сказал Мрак. Потом посмотрел на Таргитая внимательнее, сказал мягче: – Поменяй тряпку на плече… А к берегу я подгоню сам.
Балансируя на раздвигающихся бревнах, Мрак добрался до рулевого весла. Опорный столб трещал и шатался. Таргитай с Олегом перевязывали раны, а Мрак мощно работал веслом, направляя плот к ближнему берегу. Правда, на этом – степняки, но до противоположного не доплыть, бревна рассыплются раньше.
Мешки уцелели, но последние две стрелы смыло. Когда плот приблизился к берегу, Таргитай и Олег нарубили веток, сплели шалаш. Куцый, не такой роскошный, но от солнца спрячет. Олег натаскал глины, восстановил печь. Успели заново стянуть бревна, добавили веревок. Мрак долго не появлялся, изгои издергались, подпрыгивая при каждом вороньем карканье. Плот держали на мели в десятке шагов от берега, но волны пытались вытолкнуть его подальше. Изгои упирались шестами, вытаскивали на глубокую воду.
Мрак принес только два птичьих гнезда. Ужинали бедно, спать легли голодными. Утром Таргитай проснулся от плеска воды. Плот шел посреди реки, Мрак стоял за рулем.
– Доброе утро, Мрак, – сказал Таргитай, не поднимаясь. – Тебе бы обращаться в жаворонка!
Мрак недовольно хмыкнул:
– Все распределено. Один червяк обращается в стрекозу, другой – в бабочку. Головастик перекидывается только в жабу, а птицей – кишка тонка. То ли боги так велели, то ли червяк не знает, как перекидываться иначе… Ты просыпайся, вон на берегу какое диво, а ты спишь.
На левом берегу во весь опор неслись странные полукони-полулюди! Скакали на четырех копытах, но от груди и выше был мощный торс человека. В руках блестели длинные луки, у некоторых были простые палки.
– Олег! – закричал Таргитай, срывая голос. – Олег, вылезай!
Из шалаша на четвереньках выбежал Олег. Всмотрелся, сказал потрясенно:
– Это же полканы!
– Кто-кто?
– Полканы! Полконя-полчеловека…
Мрак кивнул, тут же потерял к полканам интерес. В чистой воде то и дело мелькали рыбьи спины. Мрак жалел, что нет у них острог, как у дрягвы… Рядом Таргитай едва не падал в воду, жадно всматриваясь в берег. Олег нырнул в шалаш, вернулся с книгой, начал листать, бормоча:
– Амазонки, аримаспы, агрипеи, алазоны, аводник, акудник, аларес… Авзацкие горы… Где же полканы?.. Ага, в третьей части. Полканы – древнее племя, родственное киммерийцам и тернопольцам. Ведет начало от Рода, который в облике жеребца однажды… гм, пропустим. Отличаются диким нравом, прекрасные стрелки из лука. Известны южным народам, которые кличут их кентаврами, то есть конями Таврии. Их буйный нрав можно усмирить только игрой на свирели…
Он покосился на Таргитая, раскрывшего рот от восторга, безнадежно махнул рукой:
– Смотря как играть… А то раздразнишь вовсе. Так… живут охотой! Хоть кто-то в этом сумасшедшем мире живет как люди, то есть как невры – охотятся…
Полигамия… Что бы это значило?.. Книга мудрости есть, а словаря к ней нет…
Полканы внезапно ускорили бег, Таргитай ахнул, показалось, что у полканов шесть ног – неслись как выпущенные из лука стрелы. Земля гремела, над головами взлетали черные галки. Не сразу понял – комья земли, выброшенные копытами. Каждый полкан почти вдвое крупнее лошадок киммеров, под ярким солнцем играют тугие мышцы, золотистая шерсть блестит, а человеческие тела покрыты плотным загаром!
Один из полканов, коричневотелый гигант, увидев плот, вскинул лук над головой, мгновенно пустил стрелу на всем скаку. Таргитай бросил быстрый взгляд на Мрака, тот широко оскалился, поднял кверху большой палец. Только он со своими острыми глазами увидел, как стрела взвилась в небо, описала круглую дугу, а полкан в бешеной скачке подхватил ее на лету.
